— Давайте, давайте, Артур. Мне теперь не удастся, судя по всему, держаться на расстоянии от чего бы то ни было.
— Дело в следующем, сэр. Сегодня мелким предприятиям, особенно семейного типа, очень сложно получить кредит на развитие. Кризис ударил не только по производственной сфере и сфере, так сказать, материальных услуг, но и по финансовой, это понятно. Банки гораздо охотнее идут на сотрудничество с акционерными компаниями, компаниями, где они в состоянии эффективно влиять на производственные и экономические решения. С ними легче работать. А «Фалкон» очень активно занимает эту стремительно освобождаемую крупными банками нишу.
— Зачем? Разве их деятельность похожа на благотворительность?
— Никоим образом, сэр. Их аналитический аппарат много говорит о процессе «дегуманизации капитала». Так они называют это. Процесс, при котором перемещение огромных средств с континента на континент занимает минуты, необходимые на то, чтобы набрать телефонный номер или отправить телеграмму. Они утверждают, что при этом теряется та связь хозяина предприятия и его работников, направленная на рост взаимного благосостояния, которой так сильна была всегда наша система.
— Забавно… Нечто вроде народного капитализма, Артур?
— Именно так, сэр.
— Но ведь без крупного производства мы никуда не двинемся.
— Никто и не утверждает обратного, сэр. Речь идёт о так называемой «теории экономического равновесия». Баланс необходим, но это должен быть именно баланс, а не перекос в ту или иную сторону. Очень интересно, сэр. И пользуется популярностью. Вот, например, ещё одна цитата из статьи «Дэйли Морнинг Ревью», которая контролируется «Фалконом»…
— Вы положительно добиваетесь моей смерти, Артур, — проныл Эдуард.
— И всё же вам необходимо это выслушать, сэр, — сурово заявил Глокстон.
— О, Господи! Ну, хорошо. Давайте. Я попытаюсь.
Глокстон извлёк из своей безразмерной папки очередной документ:
— Абзац из редакционной статьи, сэр. Статьи, приуроченной к международному Дню Труда, сэр, первому мая. — Глокстон покачал головой, словно удивляясь сам себе. — Концентрация капитала — сложный, многосторонний процесс, и всегда существует соблазн использовать его для того, чтобы быстро извлечь максимальную прибыль. Но при этом многократно возрастает опасность разрушить среду обитания, а этого допускать ни в коем случае нельзя. Бесконтрольно увеличивая концентрацию производства и централизацию распределения, мы делаем то же самое, что и коммунисты — мы лишаем человека свободы, самостоятельности, делая его рабом системы, стандарта, искусственного равенства. Наше общество — общество свободных людей, независимых хозяев своей жизни, своего дела и своего слова. Это равновесие, и это хрупкое равновесие, которое легко нарушить, но очень трудно восстановить. Поэтому мы ратуем за внимательное, пристальное, благожелательное отношение к маленьким предприятиям, семейным делам, помогаем им выжить и выстоять. У сильного, большого всегда есть огромный соблазн использовать силу вместо правды.
У сильного, большого всегда есть огромный соблазн использовать силу вместо правды. Мы, сознавая свою мощь и величину, противостоим силе на стороне правды. Это наше кредо, смысл и главное содержание нашей работы как финансового института — инструмента, принадлежащего людям и предназначенного для людей.
— М-м? Что это вообще такое?! Какая-то третья сила?!
— Так называемые микрокредиты, сэр. Их собственный термин. Пятьсот фунтов. Тысяча фунтов. Ничтожные проценты, списание долгов. Но — только в случае успеха. А не в случае банкротства.
— Какой-то… социализм наизнанку?!
— И если бы только это. «Falcon Industries» и «Falcon Inventions» являются источниками самого настоящего патентного шторма. В «Falcon Industries» часть из них проходит техническую апробацию и доводится до предпромышленных образцов. Охота за изобретателями, инженерами и техниками идёт по всему миру.
— И что, этим тоже занимается графиня?!
— Нет. Некто Ладиагин. Бывший русский уполномоченный по оружейным поставкам.
— Опять русский. Невероятно!
— Это не всё, сэр. Новый проект уже начал работу, пока только в стадии эксперимента. Телевидение.
— Это тоже их выдумка?!
— Первые попытки применить эту идею на практике начались в Соединённых Штатах и в России, сэр. Под руководством русского академика… э-э-э… боюсь, произнести эту фамилию я не сумею. Са-во-ро-кин [46] … Кажется, так.
— Я правильно понимаю открывающиеся перед нами перспективы, Артур? — прищурился Эдуард.
— Думаю, да, сэр, — улыбнулся Глокстон. — Искренне на это рассчитываю, сэр.
— Паутина, говорите? — задумчиво произнёс король, потирая пальцами подбородок.
— Да.
— И так быстро!
— Если мне позволено будет добавить — не только здесь, как я уже упомянул. Иногда всплывают факты, которые, когда сводишь их воедино, — Глокстон чуть приподнял плечи и поджал губы, не то восхищённо, не то осуждающе. — Имя Оливера Рассела вам что-нибудь говорит, сэр?
— Это, кажется, крупный американский промышленник?
— Не только. Ещё и финансист.
— И что же? Постойте, постойте. Что-то припоминаю… Какая-то странная история… Похищение…