— Дядька тоже ничего. Мы с Театральной вообще. Жили и жили себе.
— И как вам там, на Театральной? Хреново, небось? — она посочувствовала.
— Нормально.
— А нам тут говорят, вы друг друга доели почти уже. Врут, что ли?
— Юлька! Ну ты не дура? — окликнул ее мужик.
— Мы-то тут хорошо живем, — вспомнила Юлька. — Нам-то так, в принципе, и насрать, что у вас там, — она подумала, посомневалась. — За грибами-то подолгу стоите?
— Как — стоим?
— Ну вот в конец очереди встал. Каким номером будешь?
— Какая очередь? Деньги есть — купил.
— То есть — деньги? Купоны, что ли?
— У нас тут, — вмешался мужик, — не нужны деньги никакие. У нас кто работает, тот и ест. А не как у вас на вашей Театральной. У нас трудовой человек под защитой.
— Ладно, — сказал Артем.
— Жрите сами ваши деньги, — добавил мужик.
— Ну что ты, Андрюш, напал на него? — заступилась Юлька.
— Подсадили мурло какое-то, а ты ему и титьки еще покажи! — Андрюша харкнул под себя, но как бы и в Артема.
— А то вдруг тебе титьки мои занадобились, — улыбнулась она мужику.
— А то вдруг тебе титьки мои занадобились, — улыбнулась она мужику.
— Я не провокатор, — сообщил сам себе Артем.
— Я вообще ничего не хочу знать, — сказал Андрюша. — Это все не мое дело.
Помолчали.
Артем прислонился ухом к двери. Было тихо.
Посмотрел на часы. Что там Дитмар? Верит ему еще? И сколько еще согласится верить?
— Вообще, что ль, очередей нет за грибами? — спросила Юлька. — А сколько в одни руки дают?
— На сколько денег хватит. Патронов, — на всякий случай объяснил Артем.
— Дела! — восхищенно сказала Юлька. — А если вдвоем прийти?
— Что?
— Тогда обоим дадут, сколько хватит?
— Ну да.
— Зажрались, бляди, — сказал Андрюша. — Ты думаешь, они чьи грибы жрут? Наши с тобой! У нас дети с голоду пухнут, а эти жируют!
— И ничего не пухнут! — испугалась Юлька. — У нас и детей-то нет.
— Я конфигурально. Образно, то есть, я.
Он уставился на Артема с тоской и чувством только что совершенной непоправимой ошибки; заливаясь багровым.
— Он не говорил такого, — попросила Юля Артема. — Хорошо?
Артем пожал плечами. Кивнул.
— За собой последи! — рявкнул Андрюша жене. — Манда! Не балаболила бы, были бы дома. А то тебя Ефимовы ничему не научили!
— Ефимовы-то ведь молчали, Андрюш, — прошептала та. — Их так взяли. Ни словечка никогда от них против… Против.
— Значит, было за что! Было, значит! — шепотом же крикнул он. — Как это — вот так, ни с того, ни с сего людей возьмут и… — он схаркнул. — И всю семью.
— Что — всю семью? — спросил Артем.
— А ничего! Что надо!
— Да я только что сказала-то? Что грибов не хватит на этот год. Что неурожай в совхозе, из-за хвори… Из-за гнили белой. Голодать будем. Ну это же так все! Я ведь это не из головы взяла! А они: клевета… Эта… Пропаганда…
— Кому сказала-то? Дура ты пиздливая! Дементьевой Светке сказала! Ты про Дементьевых не знаешь, что ли?
— У Дементьевых Дашка в консервном цеху стоит, она будто сама не понимает!
— Стоит и помалкивает, значит! Людей не за такое берут! Васильеву за что? Что «Господи, помилуй» перекрестилась! А Игоря вон из сто пятой за что забрали? На перекуре болтал, что на Черкизовскую люди пришли снаружи.
— Из какой снаружи? И что?
— Не из Москвы. Поверху откуда-то. Из другого, типа, города. И без химзы пришли якобы. Ну и что тут такого? В этом-то что? И ясно, что байка. Типа, всех этих иногородних до единого враз замели и тем же днем… — он чиркнул пальцем по горлу.
— Не показывай на себе! — испугалась Юлька.
— Байка, ну? Дурь ведь! Америкосы, га-андоны, все начисто нам снесли, это и дите малое знает, что одна Москва стоит. Какой еще город! А Игорька Зуева на следующий день выдернули.
Какой еще город! А Игорька Зуева на следующий день выдернули. Юдин там слушал, а Юдин тоже… Пнем надо быть, чтобы при Юдине…
— Из какого города? — Артем подобрался. — Из какого города пришли? Эти, на Черкизовской?
— Ага, — сказал ему Андрюша. — Щас я тебе.
Артем оторвался от двери, шагнул к мужику, наклонился к нему.
— Но он ведь говорил? Говорил же? Игорь этот?
— И договорился.
— Скажи! Скажи, важно!
— Ты донос на дядьку своего еще не сдал! Куда столько загребаешь? — недобро усмехнулся Андрюша.
— Идиота ты кусок! Скажи просто! Откуда?! — Артем взял мужика за ворот, накрутил материю на кулаки, прижал к стене.
— Отстань от него! Отстань! — тонко сказала Юлька. — Он ничего, ничего он не знает! Охрана! Люди!
— Хрень это все.
— А если нет?!
— И что? И что, если нет?!
— Да все! Да тогда можно отсюда валить! Из этого метро!
Андрюша, приоторванный от пола, помотал головой. Скривил харю.
— Было б им так хорошо там, лезли бы они к нам?
Артем набрал духу — спорить — и не нашелся.
— Поставь меня. Поставь, где стоял, гнида, — сказал Андрюша.
Артем поставил. Отвернулся, ушел назад к двери.
Хотел упереться в нее лбом — а она раскрылась.
— С Театральной который. На выход!
— Зря, — сказал Артем Андрюше.
— Вот и спросишь у них сам, — харкнул тот.
* * *
— Вот, товарищ майор. Это который в диверсии.
— А браслеты? Пускай в браслетиках.
Щелкнули наручниками.
— Вот это, когда сами сознаются… Всегда надо в браслетах, — объяснил Артему товарищ майор, встречая на пороге. — Зови меня Глеб Иваныч. А ты кто?