Голос гнома задрожал, он был искренне взволнован.
— Поэтому вы никогда не пожалеете, что взяли меня в этот достославный поход за кирками, — продолжал он. — Ваши имена — и твое тоже, Лунин, — войдут в эпос гномов, в эпос клана Шмигги. Что может быть почетнее для скоротечно живущего человеческого существа? Остаться в памяти самого долговечного и прекрасного народа гор… Пусть и на третьих ролях, пусть в качестве проходного персонажа со злобным и неуживчивым характером — все равно это огромная честь!
Гном замедлил шаг, вскинул голову и горделиво поглядывал по сторонам, будто бы давая возможность невидимым кинооператорам-документалистам, прячущимся среди камней, запечатлеть его величавую поступь.
— Ладно, главный герой эпоса. — Я хлопнул Шмигги по плечу. — Пошевеливайся, ибо мы голодны. Долго до перевала?
— Час ходьбы, — обиженно ответил гном.
Очень скоро Шмигги насторожился. Да и мне стало ясно, что на перевале неладно. Слишком много шума доносилось из-за скал. Лязг металла, крики, проклятия, стук и шипение, конское ржание.
Осторожно подкравшись к огромным серым камням, закрывавшим дорогу на перевал, мы выглянули. Дорога и площадка перед башнями виднелись далеко внизу. Я бы не сразу нашел безопасную дорогу вниз, но гном сказал, что спуститься здесь — пара пустяков. Только стоило ли спускаться?
Узкая дорога была запружена войсками. По ней шли пешие латники с длинными пиками, лучники с огромными тугими луками. С яростными проклятиями катили тяжелые осадные катапульты полуголые рабы под присмотром надсмотрщиков с длинными кнутами. Проталкивались на низкорослых, привычных к горным условиям лошадях гонцы.
На площадке перед двумя сторожевыми башнями, возвышавшимися по обе стороны дороги прямо на перевале, валялись трупы людей и лошадей. Дорога была перегорожена камнями и стволами деревьев. Защитники прятались в башнях и за баррикадой. Хорошо прятались — мы не увидели ни одного.
Вот одна из осадных катапульт подошла на близкое расстояние к башне. Она была заряжена. Артиллерист в волчьей шапке перерубил саблей предохранительный канат, и тяжелый камень полетел в сторону башни. Недолет метров на пять. Камень стукнулся о землю, раскололся, и его осколки полетели во все стороны, стуча по гранитному подножию башни, подпрыгивая на камнях.
Второго выстрела защитники сделать не дали. Пыхтение на несколько секунд прекратилось, и из башни ударила пулеметная очередь. Крупнокалиберными пулями разорвало артиллериста. Полетели щепы от катапульты.
Крупнокалиберными пулями разорвало артиллериста. Полетели щепы от катапульты. Рабы с воем убегали назад — в них пулеметчик стрелять не стал. Не знаю, удалось ли вывести из строя катапульту, но перезарядить ее будет не так легко.
— По дороге нам не пройти, — заметил я. — Есть ли путь над башнями, по горам?
— Нет, — ответил гном. — Да если б и был — глупо идти по нему. Нас примут за лазутчиков и изрешетят из этого страшного оружия. Ужас! Ужас! Ведь перевал охраняется! Как я не подумал об этом раньше?
— Охрана — не проблема, — заявила Валия. — Мы не можем пройти из-за вражеского войска.
— Мимо войска мы бы прокрались ночью. Никто бы не заметил. Но нас расстреляют из башни, — заговорщицки прошептал гном. — Они не спрашивают пропусков и паролей — сразу стреляют. Я это чувствую!
В этом я был полностью согласен с гномом.
— И ты не знаешь никаких других путей через горы? Гном начал мяться, кряхтеть, чмокать. Он явно не хотел о чем-то говорить.
— Ну? — спросила Валия.
— Если вы поклянетесь забыть это место… Но я не верю клятвам людей… Если бы вы… Даже не знаю, как поступить… Может, вы пойдете с завязанными глазами?
— Лучшего ты ничего не придумал? — спросил я.
— Ах, что лишние двадцать лет в сравнении с вечностью, — продолжал бормотать гном, уже словно бы не замечая нас. — К тому же здесь могут появиться другие. Не такие грубияны. А еще похуже… Наверное, нужно все-таки провести этих…
— Нужно, нужно, — прикрикнула на гнома Валия. — Веди!
— Придется идти назад! — воскликнул гном. — В ту самую ложбинку. И дорога не такая хорошая будет…
— Пойдем! — приказал княжна. — Каждый час дорог! Чует мое сердце — рабы, что толкают катапульту, — мои подданные!
— А вы заплатите? — спросил гном.
— За что? — изумился я.
— За то, что я проведу вас потайным, не ведомым никому путем?
— Ты, по-моему, утратил чувство реальности, — указал я гному. — Тебе нужно в Славное государство больше нашею!
— Нет, нет, княжна Валия сказала, что ей нужно больше, — заявил Шмигги.
— Ей — больше, мне — меньше. А что ты хочешь, гном?
Алмаз?
— Да, алмаз было бы хорошо. — протянул гном. — Но вы не дадите.
— Точно, — подтвердил я. — Веди так.
— Так не могу.
— Я куплю тебе две кирки, — сквозь зубы процедил я. — И никому не расскажу, как пройти по твоему пути. Хотя бы потому, что не запомнил даже, как ты вел нас сюда.
— Чтобы ориентироваться в горах, нужно в них родиться, — гордо заявил Шмигги. — Ловлю тебя на слове, Лунин! Две кирки с тебя. А что дашь мне ты, княжна Валия?
— То же самое, — пообещала княжна безмятежно.
— Идет. Поворачиваем обратно.
Мы повернулись и побрели в противоположном направлении, в душе проклиная гнома.
Поворачиваем обратно.
Мы повернулись и побрели в противоположном направлении, в душе проклиная гнома. Мало того что этот маленький негодяй выманил у нас кирки — он еще заставил нас пройти несколько лишних километров, когда знал о другом пути!