— А может быть, и считаем, — твердо заявил я, хорошо зная, что если вовремя не осадить гнома, он может сесть вам на шею и будет требовать, чтобы его именовали не иначе как «ваше величество», да еще и благодарили за то, что он с вами разговаривает. — Ты не ответил на мой вопрос, маленький хитрец.
— Какой вопрос?
— О роде твоих занятий. Почему ты шатаешься один по поверхности вместо того, чтобы добросовестно долбить земные недра, как делают это все твои сородичи?
— Я долблю недра. Но сейчас вышел отдохнуть, почувствовал, что в ложбинке неподалеку от моей пещеры кто-то остановился.
— Долбишь в одиночестве? — строго спросил я. Гном шмыгнул носом и попытался заплакать, но у него не получилось.
— Один, — скорбным тоном ответил он. — Я изгнанник. Изгнанник поневоле. Жертва несчастного случая.
— Вот как? — всплеснула руками Валия. — Что же с тобой случилось, уважаемый Шмигги?
— С вами, дорогая незнакомка, с вами, — поправил княжну начавший завираться гном.
— Представься ему и можешь называть его на ты, — предложил я Валие, садясь рядом с костром и вернувшись к заботам о шашлыке.
— Правильно, суровый незнакомец с острым клинком, — тут же подтвердил мои слова гном. — Да и тебе, сильно-могучий, неплохо было бы сообщить бедному изгнаннику Шмигги свое славное имя.
— Княжна Валия, — представилась княжна, сделав подобие реверанса. — Новый низкорослый знакомый, несмотря на свою наглость, ее, похоже, забавлял.
— Лунин, — бросил я, не вставая. Не знаю, почему мне вдруг пришло в голову представиться гному по фамилии. Наверное, потому что я воспринимал его как назойливое видение.
Наверное, потому что я воспринимал его как назойливое видение.
— Рад встрече, княжна Валия и Лунин, — низко поклонившись и сняв колпак, объявил гном. Под колпаком волосы Шмигги больше походили на короткую курчавую шерстку. Они были густыми и темными.
— Садись уж, коли пришел, — предложил я гному. Все равно он теперь не отвяжется, пока не разузнает все, что ему нужно. А поскольку он, возможно, уже несколько лет долбит скалы в одиночестве, ему нужно узнать очень многое. Иначе он бы даже не вылез из своей пещеры.
Гном деликатно присел на краешек камня рядом с костром.
— Ты, стало быть, вегетарианец? — спросил я его, поворачивая шампуры с мясом. И тут же понял, что вновь ухожу от темы, которая меня интересует: а именно, как, почему и когда оказался здесь одинокий молодой гном. Этот маленький негодяй все время уводил разговор в сторону.
— Я предпочитаю не убивать животных для того, чтобы насытиться, — насупившись, сообшил Шмигги. — Это звериная привычка.
— Отлично, — кивнул я. — Стало быть, шашлык ты не будешь? Но у нас нет ничего другого…
— В случае необходимости я могу обойтись даже сырой глиной, — заявил гном. — Но обычай предписывает мне соблюдать правила, принятые у чужаков, если уж я с ними встретился. Поэтому мне, конечно, придется есть ваш шашлык.
Валия расхохоталась.
— Но ты же только что заявил, что не ешь мяса убитых животных, — спокойно заметил я, зная, что гном все равно выкрутится.
— Я сказал, что не убиваю животных для еды. Разве это несчастное создание, куски которого дымятся сейчас на вертеле, убил я?
— Зачем же ты тогда вопил, что мы убили его? Ты уверен, что овцу не убил для нас кто-то другой? Гном судорожно сглотнул:
— Разве это не так? Ты можешь поклясться, что не приложил к убийству несчастного животного свою руку? Твой кинжал еще дымится от крови невинной жертвы! О, это не увидеть обычным зрением, но я вижу эманации!
Валия испуганно смотрела на грозного малыша — неужели он еще и пророк? Я же прекрасно понимал, что маленький проходимец просто хорошо мыслит логически. Кто бы здесь убил овцу для меня? И чем я ее мог убить, кроме как кинжалом? Не мечом ведь?
Я достал из-за голенища охотничий нож и показал его Шмигги.
— Как же ты не разглядел эманации настоящего орудия убийства? Гном сник.
— Каждый может ошибиться, — вздохнул он. — Наверное, кинжалом ты заколол кого-то другою.
— Точно, — кивнул я. — Но главная твоя ошибка произошла тогда, когда ты решил, что можешь нас провести. Быстро выкладывай свою историю. И рассказывай, что тебе от нас надо.
— Можно подумать, гном не может просто так выйти на свежий воздух пообщаться с братьями по разуму, — заныл Шмигги, но я тут же оборвал его:
— Так оно и есть. Не может. Рассказывай, а то не получишь мяса.
— Не больно-то и хотелось, — пуская слюни, ответил гном. — Ладно, ладно, расскажу. Можно сначала один вопрос?
— Давай, — предложил я.
— Вы ведь не просто путешественники, княжна Валия, и ты, Лунин. Одни в таком глухом месте. Убегаете от кого, а?
— Теперь рассказывай, — потребовал я.
— Не понял! — возмутился гном. — Ты не ответил на мой вопрос!
— Я и не обещал тебе ответить. Ты просил разрешения задать один вопрос. И ты задал его. Будь доволен и рассказывай о себе.
Шмигги, узнав образчик казуистики своих сородичей, задумался:
— С чего же начать?
— С начала, — предложил я.
— Мясо подгорит, — сообщил гном.
— Не отвлекайся.
— Я родился в пещере Дрифт, что под горным хребтом Осе, — начал гном напевно, насколько позволял его хриплый голосок. — Мои сородичи специализировались по добыче драгоценных камней. Иногда мы находили золото — слитки с кулак величиной, — но золото не было нашим главным источником дохода. Мы кормились продажей алмазов, изумрудов, рубинов, сапфиров и бирюзы. В главной сокровищнице вождя клана этих камней было, словно гальки на морском берегу.