Вискульт хрипло захохотал:
— В следующий раз мы просто лучше подготовимся. О каком оружии ты говоришь? О ядовитых газах? Я люблю ядовитые газы. Жаль, мы не догадались взять их сюда.
— Обычные газы здесь не действуют, — заявил я, хотя и не был в этом уверен. — Я говорю о гораздо более действенных и ужасных средствах.
— Что ж, я доложу повелителю о твоем предложении, — объявил Вискульт на удивление быстро, как-то странно прищелкнув зубами. Наверное, несмотря на браваду, он все же опасался, что я передумаю.
Злобный старичок-маг скрылся в алом шатре и не показывался оттуда минут пятнадцать. Я уже с подозрением поглядывал по сторонам, ожидая подвоха, когда из шатра появилась массивная фигура, окруженная телохранителями. Похоже, это был Лузгаш. Он с трудом двигался под тяжестью доспехов.
— Спускайся ниже, враг, — предложил он. — Я слышу не так хорошо, как мой маг, но не хочу говорить при свидетелях.
Я кивнул дьяку Фалалею, и тот следом за мной прокричал:
— Опасаемся ловушки. Останемся над схваткой. Мне нечего скрывать. Если желаешь, мы сбросим канат, и ты поднимешься.
Лузгаш рассмеялся:
— Вы считаете меня полным идиотом?
— Не полным. Умеренно толстым и наряженным в доспехи, — не удержался я. — Но мы могли бы пристрелить тебя и сверху. Несмотря на все железо, что ты нацепил на себя.
— Я опасаюсь не вашего вероломства, хотя в честности тоже не уверен. Оставь я войско хоть на минуту при таких странных обстоятельствах, вспыхнет бунт.
Оставь я войско хоть на минуту при таких странных обстоятельствах, вспыхнет бунт. Враги будут орать, что меня подменили. Что я — это не я. И прочую чушь, — спокойно объяснил Лузгаш, естественно, не пользуясь услугами глашатая.
— Да у тебя мания преследования, — тихо сказал я.
— Да у тебя… — трубно заорал Фалалей, но я дернул его за рукав, и он замолчал на полуслове.
Воины Лузгаша ловили каждое слово дьяка, обратив взоры к нашему дирижаблю. Ведь слов своего повелителя они слышать не могли, а исход переговоров очень их волновал.
— Принимаешь условия? — спросил я, кивнув дьяку. Тот громогласно повторил вопрос.
— Не верю, что вы отпускаете мою армию просто так. После всего, что мои люди здесь сделали.
— Поверь мне, это не так легко, — честно заявил я. — Но мы ставим соображения разума выше чувства мести. Уходите, оставив пленных, и вас не тронут.
— Хорошо, — согласился Лузгаш. — Я оставлю ваших людишек. Не хочется терять войска в схватке у Врат. Но оружие мы возьмем с собой. Без него нас истребят даже в Луштамге. Если вы настаиваете на нашем разоружении, мы перебьем пленных и пойдем на штурм. Ты понимаешь, что рано или поздно мы сметем ваши малочисленные отряды у Врат. Каким бы оружием они ни были оснащены.
— Не сметете. Но мы не хотим чумы из-за обилия гниющих трупов. Ваших трупов. Так и быть, вы пройдете с оружием. Корону княжества Бештаун ты отдашь мне сейчас.
— А ты отдашь мне украденный тобой кинжал, — сказал Лузгаш.
— Нет, — твердо ответил я. — Этот кинжал я подарил своей возлюбленной, которая погибла из-за тебя. Пусть он будет вирой за мои потери.
Лузгаш задумался. Войско напряженно ожидало. Каждый понимал, что от решения повелителя зависит его собственная жизнь. Ведь именно им придется грудью идти на парометы и своими телами засыпать вражеские рвы.
Через две минуты повелитель Луштамга кивнул ординарцу, и тот вынес из шатра корону.
— Спустись и возьми, — предложил он. — Ведь ты — тот великий воин, который сдерживал мою армию в ущелье? Я до сих пор полагаю, что там не обошлось без хитрого колдовского трюка… Или парочки парометов, установленных в горах…
Мне было наплевать на то, что думает Лузгаш. Но сбить спесь с него и его приближенных не мешало. Для укрепления морального превосходства наших сил над его армией. По моей просьбе капитан отец Василий сбросил вниз легкий прочный канат.
— Если они попытаются за канат стянуть «Ласточку» вниз, обрубайте его и уходите, — приказал я. — Возможно, я сумею позаботиться о себе сам. А когда корона будет в моих руках, а сам я возьмусь за канат — поднимайтесь еще выше, не дожидаясь, пока я взберусь в гондолу.
Капитан кивнул, а я соскользнул по канату прямо к Лузгашу.
— Возможно, мы еще встретимся, — сказал я, глядя в прорезь шлема повелителя Луштамга. Глаз, к сожалению, видно не было. — В другом мире.
— Возможно, — ощерился он.
Я забрал корону Валии из рук ординарца, но не спешил отступать.
— Заурбека оставьте вместе с пленными. Его будут судить.
— Извини, — хмыкнул Лузгаш. — Твое желание запоздало. Но я его уже выполнил! Заурбека осудил мой трибунал как предавшего своего господина младшего бея.
Но я его уже выполнил! Заурбека осудил мой трибунал как предавшего своего господина младшего бея. Он остался на дороге в качестве подарка княжне Валие. Жаль, мне не пришлось свидеться с ней. Хорошая девочка?
— С тобой я ее обсуждать не буду. Да и ни с кем другим тоже. А где Лакерт?
— Его я повесил еще в Бештауне. Слишком много знал. Жаль, тебе не рассказал, верно? Если вы не нашли тело, значит, его кто-то съел…
Лузгаш мерзко захихикал, и я окончательно убедился в том, что с головой у него не все в порядке. Впрочем, я и раньше не слишком в этом сомневался. Узнаете их по делам их…