— В нашу задачу входит разработать направление ударов по врагу, оккупировавшему Бештаунское княжество, — сообщил митрополит. — И определиться с техническими средствами, которые позволят нам провести операцию максимально эффективно.
— Вопрос о целесообразности удара не ставится? — нагло встрял толстячок в синем мундире с редкой и короткой бородкой.
— Нет, ректор Степанов, не ставится, — ответил митрополит. — На малом церковном совете решено, что язычники представляют непосредственную и реальную угрозу. Вопрос может подниматься только по срокам атаки.
— Тогда — чем скорее, тем лучше, — заявил Степанов. — Говоря же о целесообразности военной операции, я имел в виду не то, что пришельцев нужно оставить в покое, а то, что можно организовать террористические атаки против лидеров и провести переговоры, в результате которых они уберутся восвояси.
— На это нет времени, — мягко проворковал отец Зосима.
— А меч надежнее яда, — усмехнулся крепкий, широченный в плечах генерал с большими звездами на погонах.
— Конечно, конечно, генерал Корнеев, — поморщился ректор Степанов. — Но, думаю, не мешало бы узнать мнение господина Лунина, он ведь только что из центра событий! Кстати, господин Лунин, вы получали какое-нибудь образование? К каким наукам тяготеете?
— Я окончил университет… — начал я.
— Наш университет? — удивился Степанов. — Извините, но я вас не припоминаю…
— Не ваш, — усмехнулся я.
— А чей же? В Бештауне только две духовные школы — исламистов и лермонтовцев — и коммерческая академия. Да, еще сельскохозяйственный техникум. А у нас, помимо моего университета, три технических колледжа, педагогический институт и академия. Или вы называете университетом какое-то из этих учебных заведений? Или учились не на Земле?
— В университете, на Земле, — сказал я. — Только очень давно. Вы меня помнить не можете. А тяготею я к точным наукам…
— Не об этом речь, — вмешался митрополит, умеряя любознательность ректора. — Вы, Порфирий Петрович, отвлекаетесь от темы. И нас отвлекаете. Здесь не ученый совет, предоставьте уж вести собрание мне.
Степанов слегка покраснел:
— Извините, увлекся…
— Итак, предложения? — Митрополит обвел взглядом присутствующих.
— Удар от перевалов на Бештаун. С применением всех видов оружия и техники, — отрывисто проговорил широкоплечий генерал. — Оттуда — удар в направлении Баксанского ущелья. Специально вражеских отрядов от основных сил не отрезать, дать им возможность уйти, собраться вместе.
Специально вражеских отрядов от основных сил не отрезать, дать им возможность уйти, собраться вместе. Проще будет уничтожать их, когда они собраны в один кулак. А они непременно соберутся, не зная о нашей технике. Если гарнизоны будут оставаться в городах — Железноводске, Кисловодске, — выбивать из городов и уничтожать. Предложив предварительно сдаться.
— Кто «за»? Кто «против»?
Два других генерала, не такие видные, как Корнеев, молча кивнули. Степанов дернулся бьшо, но смолчал.
— Вы хотели что-то предложить, ректор? — поинтересовался митрополит.
— Как специалист по подрывной работе, я хотел предложить высадить десант в Бештаун, — проворчал Степанов. — Дабы восставшим гражданам бьло вокруг кого сплотиться.
— Что скажете, Лунин? — спросил митрополит.
— А какие средства для высадки десанта? — осведомился я.
— Дирижабли, — ответил отец Кондрат. Я задумался, переваривая услышанное:
— И сколько солдат берет на борт один дирижабль?
— До тридцати, — ответил Степанов.
— Какое количество может быть задействовано в операции?
— Два транспортных дирижабля и три боевых. На боевых — по десять воинов-десантников, помимо команды. Генерал Корнеев резко встал.
— Войска будут наступать без поддержки с воздуха? — рявкнул он.
— Они могут подождать возвращения воздушных кораблей.
— Нецелесообразно, — отрезал генерал.
— Я тоже так полагаю, — заметил я. — Силы сопротивления — не в Бештауне, а в горах и лесах. Высадившись в городе, мы погубим много своих людей и мирных жителей, не получив стратегического преимущества. Напротив, раздробим свои силы и уведомим врага о мощи нашего оружия заранее, что вряд ли имеет смысл…
Корнеев посмотрел на меня гораздо более одобрительно, чем при знакомстве.
— Может быть, — не стал спорить Степанов.
— Ректор Степанов представляет у нас оппозицию, — улыбнувшись, сообщил митрополит. — Всегда нужно, чтобы кто-то возражал и приводил доводы против. Уж если он согласился — значит все в порядке.
— Оборону государства оголим, — тут же опомнился ректор. — Необходимо подумать об обороне!
— Флот защитит от турок, — веско сказал генерал с якорями в петлицах. — Дирижабли нам пока не нужны. Обойдемся без них в течение двух недель.
— Вы надеетесь справиться за две недели? — спросил Степанов.
— Придется, — кивнул митрополит. — Время марш-броска танковой колонны от перевалов к Вратам — десять дней. Еще четыре дня на непредвиденные задержки. Думаю, должны управиться. Пока жара стоит и дороги не размокли.
— И не стоит забывать, что мы освобождаем территорию союзников, — напомнил отец Зосима. — С воздуха караваны не расстреливать, не определив, кто такие, дальнюю артиллерию не использовать. Где-то в горах, по моим сведениям, собрал несколько тысяч бойцов Салади.