— В не представимых мирах, пространствах и формах мы наверняка встретимся, — сказал я. — Ты, если жила хотя бы мгновение, вечно пребудешь пред лицом Бога. В этом ты бессмертна. И я тоже. Поэтому когда-нибудь мы сможем встретиться с любым человеком. Только будет это очень нескоро Ты успеешь меня забыть.
— Нет, — твердо сказала девушка.
Я улыбнулся.
Близилась полночь. В камине трещали дрова. На город опустилась ночная тишь, не нарушаемая даже собачьим лаем.
— Ты не хочешь оставаться здесь? — спросила Валия. — Тебе не нравится Бештаун?
— Я не могу. Долг превыше всего, — с трудом выговорил я. Это действительно было правдой.
— Так что ты хотел мне сказать? — с надеждой спросила Валия.
Наверное, я разочаровал ее, когда ответил:
— Если я добьюсь успеха, Земля снова станет открытым миром. У вас будет действовать магия. Вы сможете путешествовать по мирам и пользоваться всеми достижениями цивилизации. А Врата исчезнут. Открывайте старые книги и учитесь. Пользуйтесь помощью магов из других миров. Но относитесь к ним осторожно.
— Все эти перемены… Обязательно, чтобы они произошли? — спросила Валия с дрожью в голосе.
Еще бы — не каждому доводится управлять государствам, когда ломаются все устои, когда рушится привычный мир. Думаю, княжна, как и любой человек, желала бы, чтобы ее мир всегда оставался таким, каков он есть.
— Рано или поздно Земля все равно вернется в Большой мир, — ответил я. — Лучше, если это случится раньше. Потому что позже может случиться катастрофа.
— Хорошо. — Княжна склонила голову. — Наверное, все же черным был тот день, когда я первый раз увидела тебя!
Я пожал плечами. Может быть… Сам я всегда буду вспоминать о княжне Бештауна с уважением и теплотой.
— Пожалуй, тебе пора домой, — заметил я. — Проводить тебя до дворца?
— Я на своей земле, — жестко ответила Валия. — Но, признаться, я ожидала от тебя другого вопроса.
— Какого же?
— Того, что не так давно задала тебе я. Не хочу ли я остаться.
Голос девушки дрогнул. Она поспешно поднялась с кресла и выскользнула за порог. Я не успел ее остановить. Наверное, это было и не нужно.
Что же касается так и не заданного мной вопроса… У меня было искушение попросить Валию не уходить.
Тем более что я, кажется, мог надеяться на ее согласие. Но я хорошо знал, что ни к чему хорошему это не приведет. Гораздо лучше остаться для девушки светлым, незамутненным воспоминанием, к которому время от времени возвращается сердце, чем портить ей жизнь во имя минутного удовольствия.
Валия была для меня идеальной мечтой. Чистой мечтой, которую не стоит трогать руками.
Утром я заказал билет на вечерний дилижанс, идущий в сторону Баксанского ущелья.
До Врат он меня не довезет — несколько десятков километров придется покрутить педали велосипеда. Но добраться к следующему полудню до гор само по себе неплохо.
Теперь я составлял посылки и надписывал письма.
Ректору Степанову достался «в наследство» искореженный рубиновый кинжал Лузгаша. Сначала я хотел забрать его с собой, но потом решил, что в музее Краснодарского университета он нужнее. Для меня же он не представлял никакой ценности и навевал только неприятные воспоминания.
Ректора я просил активизировать исследования по двигателям внутреннего сгорания и работы по воссозданию электростанций. Скоро Земля присоединится к Большому миру, и бомбы вновь начнут взрываться, самолеты — летать, радиостанции — передавать сигналы, а дома будут освещаться электричеством. Самое просвещенное государство должно быть к этому готово — чтобы на Землю в третий раз не вернулись века мрака.
Митрополиту Кондрату я отправил личное послание, в котором просил прощения за возможные неудобства. В письме я отметил, что сейчас Славное государство находится в преимущественном положении. После исчезновения Врат и возврата магии турки, воспользовавшись услугами заезжих магов и передовыми технологиями далеких миров, могут натворить немало бед. Но я верил, что главное — не временное превосходство, обеспеченное техническими новинками, а научный потенциал, который переломит любые отрицательные тенденции развития. Такой потенциал у славян был. Нужно было всего лишь не растерять его в грядущих жестоких схватках.
В Бештауне у меня остались два друга. Касыму Нахартеку я бы хотел оставить оружие. Но оно было необходимо мне самому. Поэтому я подарил храброму адъютанту весь свой алюминий, посоветовав скорее обратить его в серебро и золото. Я надеялся, что именно Касым займет со временем место главнокомандующего Салади. Он был этого достоин. И, чтобы у молодого человека не мелькнуло однажды соблазна заработать деньги нечестным путем, следовало сделать так, чтобы он ни в чем не нуждался. Думаю, пять килограммов алюминия, разумно вложенные в дело сегодня, могли обеспечить его на всю оставшуюся жизнь.
И наконец, княжна Валия. Ей ничего не было нужно, так как она могла получить все, что хотела. Покупать ей подарок в лавке было бы просто глупо. А я пришел в этот мир практически голый, с одним оружием, и возвращался таким же. Но уехать, не оставив ей ничего, я все равно не мог.
Мне бы хотелось подарить Валие хорошую библиотеку, но я не успел ее собрать. Картина в моей хижине наверняка выгорела, полиняла и пришла в негодность. Да и не таким хорошим художником я был, чтобы навязывать сомнительные произведения искусства в качестве прощального подарка.