— Вы можете войти, — раздался негромкий голос со стороны посольства. — Если вас попытаются достать из луков, мы подавим активность стрелков.
Я понял, что последняя фраза предназначалась для соглядатаев, и подал знак выглядывавшей из-за дверцы дровяного склада Эльфие.
Все вместе мы вынесли из подвала Ли Хуня. В лучах редких светильников стало ясно, что китаец мертв. Но его тело все равно понесли в посольство. Я вернулся за Адольминой. Девушка оставалась в сознании, и нести ее теперь было гораздо легче.
Мы миновали арку разбитых ворот, обошли опасный сарай с тремя торчавшими наверху стволами. Не иначе монахи поставили три пулемета на одну паровую машину. Или держали на пару три котла. Впрочем, какая разница?
Навстречу нам вышел священник, удивительно напоминавший отца Филарета, только немного моложе и чуть выше.
— Иеромонах Виктор, настоятель храма святителя Николая, — тихо сказал он. — После гибели отца Филарета я представляю здесь митрополита Кондрата. Вы можете укрыться в посольстве, княжна. Но утром мы под прикрытием гвардии уйдем за перевал. Вмешиваться в гражданскую войну Славное государство не собирается.
— Спасибо. — Княжна склонила голову. — Мне нужно написать письмо митрополиту. После этого я покину ваши гостеприимные стены.
Письмо Валии было написано и запечатано. Тело Ли Хуня спешно предано земле. Занимался хмурый рассвет.
— Могу предложить княжне последовать вместе с нашим войском в Славное государство, — предложил отец Виктор. — Отец Кондрат признает только законную власть. Он был дружен с вашим батюшкой. Здесь же вас подстерегает множество опасностей.
— Здесь я на своей земле, — мягко ответила княжна. — Спасибо за предложение, отец Виктор. Но кто, кроме меня, сможет защитить княжество? Я в ответе за своих людей. Вместе с приближенными я отправлюсь в Железноводск. Там стоит моя гвардия, и вместе с ней я вышибу врагов туда, откуда они пришли. Заберите только наших раненых. Адольмину, буде она поправится, я назначаю своим постоянным послом при дворе митрополита Кондрата.
— И это верно, — заметил я. — Но только тебе, княжна, тоже нужно ехать. Вернешься, когда минует опасность.
— Или не вернусь никогда, — печально вздохнула Валия. — Нет, даже если б я осталась совсем одна, я ушла бы в горы, стучалась бы в каждый дом, надеясь найти друзей. Не может быть, чтобы меня предали все. А со мной — великий воин сэр Лунин, надежность которого я, к сожалению, не оценила сразу. Со мной моя Эльфия. Мы найдем Тахмину и Салади — они должны ожидать нас в Железноводске…
— Я сам в состоянии справиться с твоими поручениями, — попытался вмешаться я.
— К чему лишние разговоры? — грустно улыбнувшись, спросила Валия. — Не трать сил, сэр Лунин. Даже если бы я знала, что завтра мне суждено умереть и я спасусь, сбежав на чужбину, я предпочла бы умереть на своей земле. Я останусь здесь.
— Такова воля княжны, — уважительным тоном произнес отец Виктор.
— О твоих раненых позаботятся.
— Тогда нам нужно уходить прямо сейчас, — заметил я. — Наш путь лежит в другую сторону.
— Сейчас мы и выйдем. Дашь ли ты нам коней, отец Виктор? — спросила Валия.
Священник моргнул, помолчав немного дольше, чем следовало, но ответил:
— Разумеется. Вы получите все самое лучшее. Не только коней, но и другие вещи, которые вам могут понадобиться.
— Только лошадей и запас продовольствия на неделю, — попросила Валия. — На трех человек.
Через двадцать минут мы выехали с подворья посольства. Кони были хороши. Отцу Виктору, наверное, стоило больших усилий отдать их. Особенно во время эвакуации. Но иначе верный союзник поступить не мог.
По улицам мы скакали рысью, поспешая, но сберегая силы коней. В подворотнях валялись пьяные или убитые. На улицах было полно мусора, рванья, битых черепков и отбросов. Блистательный совсем недавно Бештаун производил ужасное впечатление города-помойки.
Валия была серьезна и задумчива. Эльфия тихо плакала. Я держал меч наготове — на нас могли напасть в любой момент.
Когда мы достигли окраины города, сзади раздался страшный взрыв. Монахи взорвали пневматическую пулеметную установку, раскалив котел до предела и закрутив предохранительный клапан. Это значило, что их караван вышел в сторону гор.
А со стороны Эльбруса слышался гул многотысячной армии. Орда Лузгаша выходила из Баксанского ущелья.
Осторожно, стараясь не потревожить Эльфию, я выбрался из-под одеяла, заглянул в соседнюю комнату, где безмятежно спала Валия, и вышел на улицу. Вокруг было тихо.
Накануне мы, петляя, проехали километров сорок. По прямой — в два раза меньше. Для меня это было настоящей пыткой — я сильно натер ноги и устал, особенно если учесть, что нужно было сохранять высокую концентрацию внимания. Но все-таки пеший конному не товарищ, и лошади сильно помогали нам, везя много груза.
На равнине и в предгорьях лазутчики Лузгаша хорошо поработать не успели. Княжну встречали тепло, кое-где даже восторженно, удивляясь только тому, что она путешествует почти без свиты. Но мы спешили уехать как можно дальше и ближе к вечеру объезжали деревни стороной — если по нашему следу послали погоню, не будет свидетелей. Когда тени деревьев стали в два раза длиннее их самих, мы наткнулись на уютную сторожку посреди заброшенного сада. По-видимому, раньше это был чей-то садовый домик. На обычную саклю с одной комнатой и очагом, который топили по-черному, домик не походил.