Пройдя через Врата, выходцы с Земли оказывались в полной зависимости от не очень честных проводников Рамсворда или Тескалепа, пограничных с Землей миров. Но не всегда их обманывали. Некоторые смогли-таки добраться до благословенных краев, где и Врата считаются сказкой, и о Земле, а также о случившихся здесь событиях помнят только мудрейшие из мудрых.
Лязг и крики доносились с запада, с гор. Билась ли то Сотня, охранявшая Врата? Секли ли под грохот оружия провинившихся? Или ветер в горах порождал страшные звуки? Сложно сказать — до гор было далеко.
Но когда солнце скрылось за скалами, топот одинокого коня нарушил вечернюю тишину долины. Этот топот, да редкое блеяние овец, да посвист ветра — вот и все, что я слышал тем вечером.
А с первой вечерней звездой на дороге появился всадник. Он то и дело опускался на гриву коня, потом словно просыпался, садился ровно и снова начинал клониться. Голова его была разбита и не перевязана. В раненом воине я с трудом узнал Касыма.
— Что случилось, Нахартек? — крикнул я еще издали. Он словно бы не услышал. Потом его блуждающий взор поднялся, остановился на мне, и он прошептал:
— Беги. Спасайся. Нужно предупредить людей в Бештауне.
Я снял слабо сопротивлявшегося юношу с уставшего коня.
— Враги? Они бьются с Сотней-у-Врат?
— Сотни больше нет, — ответил Касым. — Айтан послал меня на позор. Сам он с тремя воинами остался отбиваться от недругов, а мне приказал скакать в Бештаун. Мы не смогли остановить врагов.
— Сколько их было? Тысяча? Три тысячи? Касым закинул голову и хрипло расхохотался.
— Тьмы и тьмы. Каждый из нас убил по меньшей мере пять воинов, но их не убавилось. Может быть, через Врата прошло пять тысяч. Может, десять. Я никогда не видел такого огромного войска. Все вооружены. Армия. Не грабители. Закованные в броню сотни пехотинцев. Двадцатки легких конников. Тяжелая кавалерия, идущая в атаку ромбами. Отряды с мощными катапультами, баллисты…
Касым закашлялся и кашлял долго и тяжело, выплевывая вместе со слюной кровь и пыль.
— Врата сияли несколько часов кряду, когда их войско шло на нас. Мы заперли их в теснине. Но заснеженная теснина почернела от воинства, заполнившего ее. Они пробились. Расстреляли из катапульт лучников и пращников, засевших в горах. Опрокинули наших всадников. Прорвались через заграждения. Крепости в ущелье больше нет. Ее сожгли и разметали бревна по ветру…
Похоже, храбрый Нахартек начал бредить. Я напоил его и приказал:
— Скачи дальше. Доберешься до первой деревни — труби тревогу.
— А ты, брат Сергей? Ты разве не намереваешься спасаться? У тебя нет коня — уходи пешком. Сейчас они никого не оставят в живых. Их главная цель — внезапность!
— Мне ничего не остается, как попытаться задержать их ? спокойно ответил я. — Лузгаш собирается захватить этот мирный край, чтобы до него не добрались светлые силы.
Что он сможет сотворить здесь — подумать страшно. Ведь просто так войной на бедные, малонаселенные страны никто не идет. Скорее всего, Лузгаш хочет установить здесь Черную тиранию. Этого нельзя допустить. Пусть княжна собирает ополчение, зовет на помощь армию отца Кондрата, ставит под ружье все племена. Потому что вас действительно не ждет ничего хорошего, если Лузгаш захватит Врата и вашу страну. Ни вас, ни кого-то другого.
— Врата он уже захватил, — прохрипел Касым.
— Контролировать Врата у него не получится. А вышвырнуть его с нашей земли в тот мир, который его породил, мы сможем. Скачи, храбрый Нахартек. И не повтори ошибки, которую допустил гонец царя Леонида.
Не знаю, понял ли меня молодой человек. Он поднялся в седло и медленно поехал дальше по ущелью. Я поспешил в хижину.
Я сорвал со стены оба меча, надел нагрудник и наручи, достал из сундука шлем и сапоги со стальными накладками. Ничего лишнего. Никаких плащей, никаких длинных рукавов на рубахе. Давно не приходилось сражаться в доспехах. Но сейчас предстоял бой, где и шлем, и наруч может стать оружием. Пары мечей мало для нескольких сотен нападающих.
Неподалеку от деревни дорога проходила между двух огромных скал. Расстояние между ними было метров двадцать, проезжая часть дороги — метра два. Слева ревел глубокий и бурный в этом месте Баксан. Идеальное место для того, чтобы встретить вражеский отряд.
Облачившись в доспехи, я вышел на дорогу и стал посередине, между скалами. По привычке подставил руки под свет молодой луны и тусклых звезд, но здесь он не давал живительной силы. Враги, которые наверняка собирались преодолеть теснину Баксана сразу после перехода через Врата, где-то задерживались. Охранная сотня, вставшая на их пути, расстроила планы Лузгаша. Теперь дорогу им собирался преградить я.
Надеялся ли я, что смогу остановить целую армию? Верил ли в свою победу? И да, и нет. Я был один, в чужом краю, который мне полюбился, но где меня не считали за своего. Мне неоткуда было ждать помощи и поддержки. Надеяться я мог только на себя.
За моей спиной мирно спали люди, большинство из которых казались добрыми, трудолюбивыми, отзывчивыми и чуткими. С гор надвигалось большое зло. И я, если б даже был уверен, что мне суждено погибнуть, все равно не побежал бы спасаться в горы. Что бы ни случилось, я дождусь передового отряда врагов и остановлю его. А потом буду сдерживать вражескую армию — столько, сколько получится. Возможности любого человека не беспредельны, но я сделаю все, что в моих силах.