Конники ехали по четыре в ряд. Три сотни прошли на удивление быстро. А потом к Вратам двинулись щитоносцы. Под прикрытием больших щитов шли Лузгаш и его приближенные. Они скрылись во Вратах, опасаясь удара в спину. А после их исчезновения начал беспокоиться я. Не бросятся ли на нас остатки воинства Лузгаша? Не выполнят ли тайный приказ господина?
Но нет, пока пешие и конные отряды ломились во Врата с утроенной силой. Пусть. Чем больше их пройдет, тем легче будет удержать ущелье. Танки теснили армию Лузгаша. В бинокль я уже видел дым из труб. Наши войска занимали ущелье, наступая на пятки уходящему вражьему воинству.
Катапульты, баллисты и осадные орудия враги бросили.
Возвращаться налегке было быстрее.
Наши дозорные внимательно отслеживали, кто ехал в строю врагов, что вез каждый солдат Лузгаша. На седле перед одним из всадников наблюдатель заметил девушку.
— Стоп! — закричал он.
— Стоп! — громогласно повторил дьяк Фалалей. — Всем замереть!
Воинство Лузгаша продолжало напирать, и один из парометов ударил по камням обочины. Солдат обсыпало каменной крошкой, и они наконец остановились.
— Что за девушка у тебя на седле? Куда ты везешь ее? — прокричал Фалалей.
Косматый воин метра под два ростом, естественно, понял, что обращаются к нему.
— Это моя жена. Едет со мной в Луштамг, — гаркнул он. Девушка кивнула, но как-то слишком затравленно.
— Пусть сойдет с коня и отойдет в сторону, — приказал я.
— Я не брошу жену! — взвыл всадник.
— Пусть отойдет, — повторил я. — Ты на прицеле. Если будешь сопротивляться — стреляем. Когда она скажет, что согласна идти с тобой по доброй воле, мы отпустим ее.
Косматый спихнул девушку с седла. Та медленно пошла в сторону. Оказавшись немного дальше, она ускорила шаг, а потом со всех ног кинулась к нашим парометам.
— Я не хочу быть с ним, — задыхаясь, прокричала она. — Обещал сделать меня своей пятой наложницей. Я останусь дома! Он держал нож у моего сердца!
— Стрелять? — равнодушно поинтересовался снайпер с винтовкой.
— За обман в военное время кара одна — смерть, — сурово заявил Юдин.
— Он меня не обижал, — всхлипнула девушка. — Пусть идет…
— Не стрелять. Идите дальше, — прокричал я. И тихо добавил: — Дозорным удвоить бдительность.
— А вы проследите за этой дамочкой, — приказал Юдин солдатам. — Может быть, у нее кинжал под платьем.
— Маловероятно, — заметил я. — Но бдительность не помешает.
Замыкал колонну вражеских войск всякий сброд. Коротышки, которые мало походили на людей и, возможно, людьми и не являлись. Существа со странным серым цветом кожи, которых тоже трудно было назвать людьми — во всяком случае, известной на Земле расы. И всякое отребье с тусклыми, плохой работы саблями и даже с обычными дубинами, утыканными гвоздями. Похоже, слава о мощи войска Лузгаша была преувеличенной. Но в мире, откуда он пришел, сила войска определялась прежде всего силой сопровождавших его магов. Они могли сделать так, что и пеший отряд с дубинками побил бы прекрасно вооруженную кавалерию.
Наконец остались только триста пленных, стоявшие в сторонке от дороги, на ровной скальной площадке, и пятьдесят солдат в доспехах, с волчьими хвостами на шлемах. Их предводитель, высокий воин в огромном шлеме с рогами и обнаженным двуручным мечом темного цвета, помахал мне рукой. Я приказал подвести дирижабль ближе.
— Лунин! — закричал предводитель с акцентом. — Мы хотим сдаться тебе! Меня зовут Зген Сибар, и я говорю за всех!
— Вы хотите сдаться мне? — удивился я. — Я здесь не командую. Сдавайтесь княжне Валие или генералу Корнееву. Но откуда у тебя и твоих людей такие странные желания, Зген Сибар? Мы ведь вас отпускаем.
Воин снял рогатый шлем, обнажив полуседую голову, и ответил:
— Мне кажется, ты не будешь варить нас в масле, как обещал нам Лузгаш. Я слышал, это очень неприятная процедура. Я хотел бы получить гарантии, что мы умрем от честного клинка. Или от пули.
— Нет, нет, постойте! Почему вы не хотите оставить пленных и уйти? Мы действительно вас не тронем.
Предводитель последнего конвойного отряда тяжело вздохнул:
— Мы не родные по крови Лузгашу. Из другого мира. Поэтому он и оставил нас стеречь пленных. Приказал, когда пройдет армия, порубить их в капусту. И прорываться во Врата. Но мы не будем этого делать.
— Похвально, — кивнул я. — А почему вы не можете просто уйти?
— Он казнит нас каким-нибудь изощренным способом, — сказал Зген Сибар. — Лузгаш надеялся, что мы выберем легкую смерть под пулями. Но мне и моим воинам претит убивать пленных. За такие дела мы обретем плохое посмертие.
— Не попадете в рай?
— Скорее, попадем в ад. Впрочем, ты не поймешь. У нас свои верования.
Я уважительно склонил голову. Человек, который придерживается определенных принципов, заслуживает уважения. Какими бы ни были эти принципы.
— Почему же вы не бросились на Лузгаша и его свору? Он заставлял вас заниматься неблаговидными делами, а смерти вы, как я вижу, не боитесь…
— Ты видел Вискульта? — спросил Зген Сибар. — Он хорошо умеет работать. Я и сейчас дрожу при мысли о том, что можно напасть на Лузгаша или его солдата…
Ясное дело — магическое внушение трудно преодолеть. Все войска Лузгаша зомбировались. Но все равно он опасался предательства…