— Я слышал, что Сочи и Краснодар соединены железной дорогой и по ней ходят паровозы.
— Да, — подтвердил отец Тимофей.
— Да, — подтвердил отец Тимофей. — И от Майкопа до Краснодара тоже проложена дорога. Но поезд сейчас в Краснодаре, и дожидаться его нет смысла. На дилижансе мы прибудем гораздо раньше, хотя паровоз, конечно, идет быстрее, а путешествовать на нем приятнее.
Солнце село, в небе появились тусклые звезды. Я откинул мягкое кресло и задремал. Гном ворчал что-то, устраиваясь поудобнее. Валия заснула еще раньше.
Ночью мы останавливались пару раз — сменить лошадей, впряженных в карету. Утром священник объявил, что мы подъезжаем к Краснодару.
Вдоль дороги тянулись виноградники и сады. На дальних полях колосилась пшеница и ячмень. Сытые, хорошо одетые крестьяне спешили на работу.
— Богато живете, — обратился я к отцу Тимофею.
— Если б не враги со всех сторон, жили бы еще богаче, — со вздохом сказал священник.
Пожалуй, он немного лукавил. Враги были только с одной стороны — приплывали морем из Турции. С княжеством Бештаун славяне жили в мире, с юга их край закрывали высокие горы, а с севера — выжженные пустыни. Даже считая, что какая-то нечисть из Врат ухитрялась перелезать через горные хребты со стороны Бештауна, казаки справлялись с ней без труда. Насколько опасны были турки, я не имел представления.
— Мы поедем прямо в ставку? — спросил я отца Тимофея.
— Или в наше посольство? — задала вопрос княжна. Я и забыл, что путешествую с главой государства, у которой здесь есть представительство.
— В резиденцию митрополита, — ответил священник. — Секретарь митрополита отец Митрофан возьмет заботу о вас в свои руки. А я вернусь на границу.
— У вас есть какие-то звания? — поинтересовался я. Формы священники не носили, но не может же в их войсках соблюдаться демократия?
— Должности, — ответил отец Тимофей. — Назначение на них, конечно, определяется послужным списком, но бывают и исключения. Я сейчас нахожусь в должности ротного командира. Выше по званию — отцы-полковники. Ниже — взводные командиры. На должности взводных допускаются и миряне. Над полковниками начальствует генерал армии, а выше него только сам главнокомандующий — отец Кондрат. А в регулярной армии есть и постоянные звания. Там ротный командир называется лейтенантом, взводный — сержантом.
— А сами вы что, не из армии?
— Я пограничник, — объяснил отец Тимофей. — У нас казачье войско, другая система.
— Спасибо, — кивнул я.
— Рад ответить на любые вопросы, — улыбнулся священник-офицер.
— Тогда еще один. Если это не военная тайна, конечно. Как вы узнали, что мы вышли ко двору казака Лаптева? Можно было, конечно, подать сигнал об опасности дымом или зеркалом. Но ведь, приехав, вы уже располагали информацией, кто вас будет ждать, сразу назвали княжну по имени!
Отец Тимофей сдержанно улыбнулся:
— Большого секрета нет. Вам, как представителю союзнической армии, рассказать могу. Тем более что перевалы, соединяющие наши страны, были оборудованы подобными устройствами. Мы использовали систему громкой направленной связи. Вы говорите что-то в трубку, и звук идет на приемник — большую чашу. Когда дует ветер, прием плохой. В остальных случаях отлично действует на расстоянии до трех километров.
— Вот как? — удивился я.
— Да. Сообщить что-то казаку я не мог — у него есть только передатчик. Приемники дорого стоят. Но если нужно дать сигнал тревоги, мы пользуемся именно дымом и зеркалом. В туман — обычной сиреной.
Дилижанс въехал в пределы Краснодара. Здесь дорога была разбита сильнее, быстро мчавшуюся карету подбрасывало на ухабах. Валия проснулась, гном открыл глаза и что-то недовольно заворчал.
— Дворец рядом, — улыбнулся княжне отец Тимофей. — Думаю, вы увидите отца Кондрата в ближайшее время.
Священник ошибся. Вчера отец Кондрат отбыл вечерним поездом в Сочи. Оставшийся на хозяйстве секретарь, отец Митрофан, лично знавший Валию, испуганно закудахтал:
— Надо же случиться такому несчастью! Срочно, срочно нужно в Сочи. Туда и отправимся. И я поеду — на отце Тимофее уже лица нет, да и не подобает такой высокой гостье с одной только с охраной ездить. Тут уже дипломатический статус сопровождения потребен. Но кому хозяйство доверить? Как распоряжения отдать? И поезд отходит через пятнадцать минут — никак не успеть!
Нашей странной компании отец Митрофан совсем не удивился. Будто бы каждый день или хотя бы раз в неделю являлись ко двору митрополита оборванные принцессы в сопровождении одиноких воинов и подозрительных гномов.
— Подождите, не спешите, батюшка, — прервала стоны пожилого священника княжна. — Может, мы сами поедем? Вы нам помогите только с подорожной. Адольмина докладывала, что у нас, как? Благополучно ли она добралась? Как себя чувствует? Где сейчас?
— Ох уж Адольмина твоя, — вздохнул отец Митрофан. — Всю кровь митрополиту выпила. Приехала, лица на ней нет, еле дышит — а сразу на прием. Уважил ее самочувствие владыка, сам пришел. А она — посылай войска!
— И что же?
— А как владыка войска по просьбе посла двинуть может? Никак. И в договорах такого нет. Только с соизволения законного государя. Иначе — не помощь, а агрессия против суверенной страны. А государь — ты то есть — только посла назначил и даже грамоту с ним — то есть с ней — не передал. Да и не такое простое дело — войска сразу двигать…