— Снаряды в дефиците, — вздохнул митрополит. — Стрелять чугунным ядром или стальным очень дорого. Со дна ведь его потом не достанешь.
— Галеры турецкие дороже стоят, — заметил капитан.
— Только это и утешает…
Федоров достал длинную подзорную трубу, которая нестерпимо блестела на солнце начищенными бронзовыми боками, и принялся разглядывать берег, от которого мы проходили километрах в двух.
— Вот они! — радостно вскричал он, передавая трубу митрополиту. — Попались!
— Баржи какие-то странные, — заметил митрополит тревожно. — Борта высокие, и блестят. Стальными листами обшиты?
Капитан пожал плечами и объявил в трубку:
— К берегу полный вперед!
Пароход накренился, разворачиваясь, и помчался прямо на скалы, в тени которых скрывались вражеские суда.
Теперь их хорошо было видно и без бинокля. Быстрая многовесельная галера с двумя мачтами, мощным арбалетом на носу и два широких парусных корабля странной конструкции. Видимо, они действительно предназначались для высадки десанта, а из-за ширины моряки отца Кондрата называли их «баржами». Несколько пар весел с каждого борта, одна высокая мачта, и высокие, окованные стальными листами щиты вдоль бортов, за которыми прятались воины.
Пираты поняли, что их заметили. Быстрая галера понеслась нам навстречу. То ли намеревалась атаковать, обманувшись размерами нашего парохода, то ли пыталась ускользнуть.
— Право руля! — скомандовал капитан, корректируя курс. — Галеру уничтожить!
Засвистела паровая машина паромета.
— К выстрелу готов! — доложил артиллерист.
— По уровню ватерлинии — огонь! — скомандовал капитан.
Галера была рядом — метрах в ста. Оглушительно громыхнула пушка. Выстрел пришелся гораздо выше ватерлинии. Чугунная болванка ядра прошила оба борта насквозь, но на плавучести галеры это не сказалось.
— Ниже — огонь! — закричал капитан.
Пушка натужно засопела, собирая пар. В это время с галеры выпустили огромную стрелу из арбалета, закрепленного на носу. Она пробила борт нашего корабля — тоже высоко, едва не ранив матроса с ружьем, дежурившего у борта. Защелкали вражеские арбалеты. Туча стрел поднялась в воздух. Одна воткнулась в деревянную стену рубки рядом с митрополитом.
Тут загрохотал знакомый мне пулемет, или малокалиберный паромет, расшвыривая стрелков, пытавшихся заново натянуть пружины большого арбалета и перезаряжавших личное стрелковое оружие.
И вновь громыхнула пушка. На этот раз выстрел пришелся в борт прямо над водой. В галере образовалась пробоина, в которую хлынула вода. Пиратский корабль начал на глазах погружаться в воду.
— Пушка — стоп, снаряды экономить! — приказал капитан. — Следующая цель — баржа!
«Громовержец» снова накренился и мимо галеры, с которой неслись проклятия, помчался к берегу — туда, где стояли десантные корабли. Стрелок малокалиберного паромета поливал тонущую галеру огнем. Солдаты с пневматическими ружьями расстреливали турок, которые попрыгали в воду и пытались спастись вплавь — пиратов здесь в плен не брали. Для такой стрельбы ружья более чем подходили. Находящегося в воде врага можно было просто оглушить, и этого оказывалось достаточно — он шел ко дну.
Между тем десантная баржа сама шла к нам навстречу. Когда до нее осталось метров восемьдесят, капитан скомандовал:
— Огонь!
Стрелок постарался на славу — влепил ядро прямо в широкий борт транспортника. Но ядро не пробило стальной лист, а лишь слегка погнуло его и бессильно шмякнулось в воду.
— Еще раз огонь! — приказал капитан.
Пушка поднатужилась, собирая как можно больше пара, и выстрелила снова.
— Еще раз огонь! — приказал капитан.
Пушка поднатужилась, собирая как можно больше пара, и выстрелила снова. На этот раз ядро засело в дереве борта. Насквозь вражеский корабль прошить не удалось.
— Парометом нам его не потопить, — спокойно сообщил Федоров митрополиту.
За высокими, окованными сталью бортами транспортника хохотали одетые в тяжелые доспехи турки. Стрелок-пулеметчик ударил по кораблю из своего орудия, но борта закрывали пиратов от пуль. А к нашему кораблю уже летели крючья — пираты собирались брать «Громовержец» на абордаж.
— Полный вперед! — громогласно приказал Федоров. Мы пролетели мимо вражеского судна, оборвав пару удачно зацепившихся веревок с крючьями. Турки между тем швыряли в наш корабль бутылки с горючей смесью. Одна упала на палубу, вспыхнула и обожгла людей. Матросы, как могли, тушили пожар. Шмигги суетился, помогая им.
— У нас — двадцать стрелков, не считая команды. Половина из них может работать пиками. Врукопашную с сотней пиратов мы не справимся, — доложил Федоров. — Будем уходить?
Митрополит на мгновение задумался:
— Если мы уйдем — кто будет биться с врагом? У нас — лучший корабль на флоте.
— Подведем большие корабли с воинами и пойдем на абордаж, — ответил капитан. — А «Громовержец» будет работать как корабль прикрытия и огневой поддержки. Боевую галеру мы потопили, остались только эти баржи. На них даже нет вооружения.
— Но они очень опасны, — заметил митрополит. — Что, если десант высадится около беззащитной деревни? Сочи мы отстоим в любом случае, но они могут выбрать место, не прикрытое нашими войсками. Сегодня же ночью. Ударят и уйдут, как делают всегда.