Он в отчаянии махнул рукой.
— Рассказывай с самого начала! — велел кот.
Леший пошатнулся и, нуждаясь в опоре, прислонился к клену. А затем, избегая встречаться с нами глазами, заговорил. Так пациент, который всю жизнь отличался отменным здоровьем и вдруг почувствовал себя плохо, оттягивает визит к врачу в надежде на выздоровление, а когда становится очевидным, что без лечения не справиться, приходит на консультацию, и каждое слово дается ему с трудом.
— Это началось вскоре после исчезновения Василисы. Однажды я проснулся, когда солнце уже было высоко в небе. Я был сильно удивлен: жаворонки, свившие гнездо в кроне дуба, служившего мне жилищем, не разбудили меня на рассвете своим пением. Я поднял голову и увидел, что гнездо пусто. За одну ночь исчезли и птицы и их птенцы. Это происшествие меня встревожило, но попрыгуньи птицы так непостоянны, что я не придал этому особого значения. Следующие несколько ночей я провел под сенью клена и пробуждался под пение другого птичьего семейства, но потом снова проспал. Поднял голову — пернатых в гнезде не было. Заволновавшись, я обошел весь лес и увидел: жаворонков, соловьев, дроздов, лесных синиц, перепелок, малиновок стало меньше. Они исчезли без следа. Белки поведали, что птицы срывались со своих мест, бросали гнезда и улетали неизвестно куда. Как назло, Василиса ушла проведать своих и не могла помочь советом.
Тогда же я начал подмечать и другие тревожные признаки: стал пересыхать лесной ручей, не помог даже проливной дождь. Зато после дождя мухоморов и поганок народилось больше, чем добрых грибов. Корни побегов стали подгнивать, зато в кронах крепких деревьев появились сухие листья… Я лечил лес, как мог. Где необходимо, подсушивал или увлажнял почву, ограничивал распространение мухоморов, оберегал подосиновики и подберезовики, расчищал русло ручья от камней и веток. Все вроде бы вернулось на свои места. Лес вздохнул полной грудью, и я вздохнул вместе с ним. Тем временем в лес набежали мужики, желающие худа Бабе-яге, и я увлеченно принялся путать тропинки, уводя их по ложному пути. Как-то водил троих, среди которых один особенно гнусно отзывался о Яге. Яна подтвердит.
Я кивнула, вспомнив байки подлого Сидора.
— Чтобы проучить, вывел их к болоту, — продолжил Леший, — и встретил старого приятеля, Водяного. Тот, заскучавший в своей заводи, с радостью принял мужиков и обещал устроить им хорошую головомойку.
Я жалостливо сглотнула, вспомнив бесхитростное лицо Фрола и его мечту о женитьбе на царевне. Жалко молодца! Ушлый Сидор живее всех живых, а Фрола, поди, теперь рыбы глодают.
Жалко молодца! Ушлый Сидор живее всех живых, а Фрола, поди, теперь рыбы глодают. Неспроста же Сидор хотел наврать, что упыриха загрызла двух его попутчиков — значит, Фрол и Клим и впрямь погибли, только в топи болота.
— Мужики после такого в лес больше в жизни не сунутся, — продолжил Леший, убедив меня в том, что моя скорбь по Фролу преждевременна, а Водяной — в первую очередь шутник и затейник, а не маньяк-топильщик. — Но прежде чем за них взяться, Водяной пожаловался, что реки в последнее время мелеют, озера заболачиваются, рыба гибнет, люди воду мутят. Я мигом смекнул, что и в его угодьях творится что-то неладное, как и в моих. Не стал тревожить его раньше времени, а решил к избушке наведаться, узнать, нет ли вестей от Василисы. Достал медок, домчался до заветного малинника, где ягода самая сладкая в лесу, набрал ягоды, не удержался, попробовал одну и скривился — кислятина! Скушал еще ягодок с разных кустов — везде одно и то же. Испортился этот малинник! Я мигом к ближайшему. К счастью, там все в порядке оказалось. Ягода сладкая уродилась, я на гостинец набрал — и к избушке. Хоть Василисы на месте и нет, а не привык я с пустыми руками являться. А там уж вы знаете.
— Что ж ты не сказал тогда, зачем явился? — пожурил кот.
— А, отвлекли вы меня, развеселили, я и поддался вашему настрою, думал, чепуха все. Просто сложилось так, что птицы раньше улетели, что в лесу неурядицы были. Да и вроде бы утихло все моими стараниями.
«Вот почему Леший во время нашей первой встречи выглядел цветущим», — догадалась я. Временное затишье дало ему восстановиться, набраться сил и красоты.
— А как же слова Водяного? — сощурился кот.
— Я тогда подумал, что он краски сгущает, — понурился Леший. — И у него тоже все наладится, если он за дело возьмется да речки с озерами почистит. А теперь — сам видишь, как все сложилось.
Он склонил голову, и с взлохмаченных волос слетело несколько увядших ромашек.
— Вижу, — хмуро сказал кот. — А с Водяным что?
— Тоже худо, — вздохнул Леший. — Из рек вода уходит, озера мутнеют и зарастают камышом. Раньше такие перемены месяцами длились, а сейчас в считаные дни происходят. Было озеро кристальной чистоты — глядь, а уже болото.
— Местному Гринпису пора бить тревогу, — пробормотала я.
Леший поднял на меня мутный от горя взор.
— Что ты сказала?
— Не обращай на нее внимания, — сердито зашипел кот. — Вечно она блажит!
— Василису мне надо, — тихо прошелестел Леший. — Только она знает, как напасть победить.
— Да, без Василисы никак, — вздохнул Варфоломей.