— Это она кочевряжится, хозяйку в тебе не признает, проверяет, — орал в ответ кот. — У Яги летала тише воды ниже травы, каждому движению метелки повиновалась.
— Как же мне с ней сладить? — выла я, уворачиваясь от летящего прямо по курсу голубя.
— Не знаа-ю, — мяучил кот. — Но сделай же что-нибудь!
Ступа, чувствуя безнаказанность, стала стремительно набирать высоту. Зеленое море леса на глазах сужалось в квадратик, со всех сторон зажатый игрушечными полями и деревеньками с домами размером со спичечные коробки.
— А ну тихо! — взревела я, вдарив метлой по боку ступы. — На дрова пущу!
Ступа зависла в воздухе. Мы с котом настороженно переглянулись.
— Получило… — обрадованно начал Варфоломей, но тут ступа камнем рухнула вниз. — О-о-о! — заголосил он. — Штошшштытворишшшь!!!
Посадка была жесткой. Ступа вывалила нас на пригорке, у подножия которого расстилалось село, и штопором ввинтилась в облака.
— Хорошо хоть до места доставила, — проворчал кот, глядя вниз.
С пригорка село Чаруево, прямоугольное по форме, напоминало щедро накрытый стол, со всех сторон окруженный зеленой скатертью полей. В самом центре, словно высокий пышный каравай, возвышалось красивое деревянное строение. Его обступали крыши домов, выкрашенные в желтый цвет и похожие на треугольники сыра. Жмущиеся к ним сараи с высоты — что горбушки хлеба. Разбитые вокруг домов огороды — будто пучки петрушки и укропа, разложенные заботливой хозяйкой. По трем сторонам от села — засеянные поля, на которых трудились маленькие фигуре в светлых рубахах. С четвертой стороны — луг, словно нарисованный кистью импрессионистов — столько в зеленом море травы разноцветных мазков: синих, сиреневых, желтых, розовых, белых.
С четвертой стороны — луг, словно нарисованный кистью импрессионистов — столько в зеленом море травы разноцветных мазков: синих, сиреневых, желтых, розовых, белых. Ветерок ворошил цветочный ковер, и тот казался размытым, нечетким. Цветы обтекали бело-черные и бежевые овалы, рассыпанные по полю, словно горсть бусин. Это коровы паслись на лугу под чутким руководством пастуха — маленькой белой точки, застывшей на краю луга. И с ароматом луговых трав ветер доносил нежные звуки свирели. Благодать! Я еще не успела спуститься в село, а уже была очарована его безмятежной идиллией.
Судя по всему, Чаруево не бедствует. Да и в разгар дня на полях полно народу — а с такими трудолюбивыми жителями голод селу не грозит. Да и злыдни здесь не приживутся. Я поежилась, вспомнив коварную нечисть, доведшую до полной разрухи когда-то преуспевающую вессалийскую деревню. Стоило одному из крестьян опустить руки и облениться, как за печкой тут же поселился вредный бесенок, а вскоре и всю деревню охватила эпидемия безделья. Надеюсь, после того как мы с Ивом изловили всех злыдней до единого да сплавили их окрестным русалкам под видом домашних зверьков, деревня восстановилась от разрухи и снова стала образцовой.
Мы спустились с пригорка к полю, вызвав любопытство местных. Селяне отрывались от работы, и я приветственно махала им рукой. Поравнявшись с девушкой в белом платке, которая рыхлила землю у дороги, я спросила, как найти Забаву, в душе волнуясь, как она воспримет это имя? А ну как замахнется мотыгой и разразится руганью в адрес злой ведьмы, которая увела у нее жениха или уморила корову? Но та солнечно улыбнулась и сказала, что дом Забавы я найду сразу — он один в селе о двух этажах.
— Разжирела девка, — хмыкнул у моих ног кот. — Раньше-то в маленькой избушке с родителями жила.
Мы ступили за ограду, и я разочарованно вздохнула. На первый взгляд в Чаруево не было ничего волшебного или необычного. Никаких самодвижущихся телег, выпрыгивающих из колодцев ведер, шагающих из лесу дров, которые я себе нафантазировала, видно не было. Самое обычное село. Добротные дома, цветущие огороды, пыльная улица со следами коровьих копыт, утки и курицы, щиплющие травку у заборов. При виде незнакомого кота птицы насторожились, но Варфоломей прошагал мимо, не удостоив их своим драгоценным вниманием, и пернатые снова принялись обрывать травку.
Забава жила в настоящем тереме. Это его с высоты пригорка я приняла за румяный пышный каравай. Резное деревянное великолепие возвышалось над крышами домишек и было видно из любой точки села, так как располагалось прямиком по центру.
— Надо же, — подтвердил мою догадку кот, — терем-то отстроила на месте избушки Агафьи!
Приплясывая от любопытства, Варфоломей подтолкнул меня к высоким воротам, и я стукнула по двери железной колотушкой в виде груши. Ждали мы долго, стучали раз пять. Наконец в смотровом окошечке показалась недовольная физиономия рябого мужика.
— Закрыты мы, приходите вечером! — грозно рявкнул он, оглядев меня цепким взглядом профессионального секьюрити. Ощущения такие, как будто я только что не прошла фейс-контроль в самый модный клуб Москвы. И вообще, что значит «закрыты»?!
— Мне Забава нужна, — не стушевалась я.
— Забава всем нужна, — ухмыльнулся секьюрити. — Приходи вечером, будет тебе Забава.
— Я до вечера ждать не могу, мне срочно надо, — разозлилась я.
— Смотрины? — понимающе хмыкнул мужик и как-то оттаял. — Что ж заранее не договорилась-то?