— Твоя правда, — встрепенулся Клепа. — Нельзя этого допустить.
— Так ты дашь источник Агафьи? — обрадовалась я.
— Дам, — решился домовой. — Агафья была бы рада сослужить добрую службу Лешему да Водяному. Вот только, — нахмурился он, — хватит ли на это волшебства? В источнике совсем мало света осталось.
— Будем надеяться, что хватит. Другого способа у нас все равно нет.
— Жди здесь, — велел он, спрыгивая с сундука. — Я скоро.
Клепа вернулся, таща на плече узелок. Ноша была велика для маленького домовенка, и тот успел запыхаться. Я подхватила узелок и удивилась — до чего же легкий. Торопливо развязала ситцевый платок и взяла в руки почти невесомый кусок слюды размером с кулак, подсвеченный изнутри тусклым огоньком.
— Это он? — не сдержала разочарования я.
— Видишь, во что он превратился? — горестно вздохнул домовой. — А когда-то он полыхал так, что глазам было больно глянуть. Все волшебство Забава на свои прихоти растратила.
Язычок пламени внутри камня взметнулся и подмигнул мне, как рубин на перстне Ива.
— Ничего, — ободренная этим знаком, успокоила я домового.
— Ничего, — ободренная этим знаком, успокоила я домового. — Надеюсь, и этого хватит.
— Уверена? — прищурился Клепа. — Ты что-нибудь чувствуешь?
Я покрутила камень в руках, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь призвать магию.
— Ничего, — с разочарованием признала я.
— Хорошо, — улыбнулся домовой.
— Что ж хорошего-то? — поразилась я.
— Значит, у тебя нет соблазна воспользоваться светочем в своих целях, — серьезно заметил Клепа.
— А моего честного слова тебе, значит, недостаточно? — обиделась я.
— Когда на кону такая сила, и про честь забыть можно, — серьезно заметил домовой.
— И что же теперь с ним делать? — Я в сомнениях покрутила камень в руках. Я-то надеялась, что светоч вернет мне силы, а уж я придумаю, как одолеть ловушки. Однако я по-прежнему была беспомощна, а магия была заперта в камне.
— А ничего с ним делать не надо, он сам все сделает, — подсказал Клепа. — Ты только донеси его до леса да до речек. Добрая волшба — она всегда найдет способ дурную одолеть.
— Что ж, попробую. Спасибо тебе, Клепа.
— Рано пока благодарить, — остановил меня домовой. — Вот когда уйдет напасть, тогда скажешь. Да не мне, а Агафье — ее это сила, ее добрые дела в камне собраны. Пойдем, провожу тебя до крыльца.
По терему разносились крики роженицы.
— А с ней, — я сжала светоч в узелке и подняла голову, — все в порядке будет? Ведь как только я унесу самоцвет, способности Забавы к магии ослабнут, и она не сможет помочь себе.
— Себе она завсегда поможет, — успокоил Клепа, настойчиво выпроваживая меня за порог. — А вот всякие глупости вроде тряпок-самотерок свою силу потеряют. Туда им и дорога.
На крыльце беспокойно метался Варфоломей.
— Вот ты где! — накинулся он на меня. — Ты почему без меня в терем пошла? Договаривались же!
Тут он увидел домового позади меня и округлил глаза:
— Так что, светоч у тебя?
Я показала узелок.
— Благодарю, — церемонно кивнул Варфоломей Клепе.
Тот махнул рукой и исчез.
С заднего двора донесся гул толпы.
— Все смотрят? — удивилась я. — Блюдце и без Забавы работает?
— Еще как работает! — заверил Варфоломей. — Ой, там такое показывали! Торговцы из Больших Бобров на ярмарку выехали, а сразу за селом на них разбойники напали…
Тут он запнулся и виновато отвел глаза.
— Вот где ты был, пока я Клепу по всему терему разыскивала? — укорила я. — Меня, между прочим, Забава в своей опочивальне застукала! А ты тем временем молоко лакал да глаза в блюдце пялил!
Кот с самым виноватым видом повесил мордочку и прижал ушки.
— Ладно, — смягчилась я. — Узнал хоть что полезное?
Новости из Больших Бобров навевали мысли о причастности Соловья-разбойника, который мог навести банду на местных богачей, но сейчас меня больше волновало отсутствие новостей от Ива и целебная сила светоча.
— Пока нет! — встрепенулся он. — Но в самом начале Забава сказала, что в царском тереме случилось что-то невероятное. Агаша как раз разузнает подробности и расскажет о них в конце вечера.
— Что ж, — я глянула на ворота, у которых дежурил страж, и прислушалась к крикам Забавы из терема. — Пойдем поглядим.
Не стоит обращать на себя внимание сторожа, лучше покинуть терем незамеченной в толпе селян. Да и опасаться Забавы не стоит — ей сейчас не до меня, и вряд ли она успеет разродиться до конца вечерней трансляции.
— Сидор, ты? — раздались удивленные возгласы зрителей со двора, и мы торопливо свернули за угол. Так и есть — в блюдце красовалась донельзя довольная рожа Сидора. Какую сплетню он приготовил на этот раз? — Ты разве уже добрался до замка Кощея?
— Загадочная и небывалая трагедия задержала меня в Замышляевке, — с горящими глазами сообщил Сидор и интригующе умолк.
— Давай, говори уже! Не томи! — взволнованно загудела публика.
Сидор удовлетворенно кивнул и начал рассказ:
— В считаные минуты избу знаменитой на все Лукоморье чародейки Любавы охватил…
— Пожар? — ахнули зрители, пока мы с котом заняли места в последнем ряду. Бревен нам уже не хватило, пришлось стоять, зато обзор был как на ладони.
— Потоп! — огорошил публику Сидор. — Средь белого дня на глазах у соседей избу разметало в бревна огромной волной. На волне, как на гигантском коне, восседал Водяной и крушил все вокруг. На развалинах средь воды резвились русалки, смущая покой честных сельчан своим срамным видом.