Я уже совсем запыхалась и в отчаянии остановилась, глядя на стремительно приближавшуюся к лесу корову. В лесу мне ее не догнать. Вся надежда на Лешего, который выручит Варфоломея из беды. Вдруг корова затормозила, резко развернулась и понеслась прямо на меня. Те две сотни метров, которые оказались не по силам мне, бешеная собака, пардон, буренка, одолевала за считаные мгновения. Расстояние между нами стремительно сокращалось. Корова локомотивом мчалась прямо по курсу с явным желанием меня затоптать. Я испуганно шарахнулась в сторону, но тут до меня донесся истошный вопль кота:
— Я-а-а-ана, помоги-и-и-и!
Не раздумывая, я шагнула обратно и, выставив вперед метлу, мужественно преградила путь взбесившейся буренке. Тут же стала понятна и причина крутого изменения маршрута коровы. Со стороны леса, вопя матом и обещая повыдергивать Зорьке ноги, несся бородатый мужичок и угрожающе щелкал хлыстом в воздухе. Вероятно, пастух прилег вздремнуть в тени леса и не видел, как мы свалились на головы вверенным его заботам коровам. Но от утробного рева буренки мужик пробудился, взялся за хлыст и помчался корове наперерез.
Убоявшись расправы, блудная Зорька мчалась обратно к стаду и, казалось, даже не видела меня на своем пути. Дрогнув, я замахала метлой, призывая корову остановиться. Не знаю, что на нее подействовало больше, демонстрация метлы в действии или моя угроза повыдергивать ей не только ноги, но и рога, но корова резко затормозила, ее пышный зад занесло в сторону, и, словно грузный самосвал, она принялась неловко разворачиваться назад. Пользуясь моментом, Варфоломей кубарем скатился на землю и, клубком одолев несколько шагов, разделявшие нас, спрятался за мою юбку.
Тем временем пастух призвал распоясавшуюся буренку к порядку, та остановилась и задрожала всем телом, словно заглохший «Запорожец», который нервно пытается завести потерявший терпение хозяин.
— Что это с ней? — мяукнул снизу Варфоломей.
— Бензин кончился, — выпалила я.
— А мне кажется, она… — несмело начал кот.
Но тут из-за буренки выступил пастух с хлыстом, и нам стало не до разговоров. Опухший со сна, злой, что его потревожили, раскрасневшийся от бега, мужик тяжело дышал и, набычившись, смотрел на меня исподлобья.
— День добрый, — миролюбиво поздоровалась я.
У мужика дернулся кадык, как будто он проглотил ком травы.
— Вот и свиделись, — процедил он. — Давненько мечтал ознакомиться, так сказать, лично.
— Давненько мечтал ознакомиться, так сказать, лично.
Он чуть наклонил голову, как бык на корриде, и попер на меня с явным желанием вздеть на рога.
Варфоломей тревожно мяукнул. Я попятилась.
— Вы меня с кем-то путаете!
— Да неужто? — не поверил пастух, продолжая напирать и гневно посверкивать глазками. — Скажешь, не ты вчерась невесту увела?!
— Да зачем мне чужая невеста?! — поразилась я.
— Не скажи! — Мужик погрозил пальцем и перечислил, будто бы нахваливая товар: — Она у меня справная: ладная, кругленькая. Одно загляденье!
— Верю-верю! — быстро согласилась я. — Но даже не уговаривайте. Меня невесты не интересуют. Я, знаете ли, больше по женихам!
— Ага! — вскричал он и обвиняюще ткнул в меня пальцем. — Вот ты и созналась, лиходейка! А ну отвечай, куды жениха дела?
— Стыдно с вашей стороны девице такие вопросы задавать, — укорила его я. Какое ему дело до моего Ива?
— А ну сказывай, где жених! — завопил пастух, бешено вращая глазами.
— В город едет, — от неожиданности сдала Ива я. Кстати, должен бы уже и доехать!
— Женишок мой! — сокрушенно взвыл мужик и мелко затряс бородой. — Я всегда говорил, что ему самое лучшее место при царском дворе. Такого красавца во всем Лукоморье не сыщешь.
«Да он бредит!» — поняла я, глядя в мутные глаза пастуха. Похоже, перед тем как провалиться в сон, он изрядно накачался самогоном, а теперь несет всякую ересь, обвиняя меня в хищении чужих невест и женихов. Как бы незаметно слинять? Я покрепче перехватила метлу и, настороженно поглядывая на хлыст в руке пастуха, попятилась назад.
— Куды?! — Хлыст угрожающе рассек воздух. — А ну сказывай, кому жениха запродала! Да вертай взад мою незабудку с ромашкой!
— Вы мне незабудок с ромашками не дарили, — возрази, ла я, соображая, как бы заговорить невменяемому мужику зубы да добежать до ближайшего леска. Вот влипла-то! С хлыстом пастух и пьяный играючи управляется, а у меня никаких навыков владения боем метлой. Так что исход нашего поединка заранее предрешен.
— Ясен пень, не дарил! — Лицо пастуха перекосила злобная гримаса. — Ты их у меня украла, пока я спал!
Он осекся и воровато огляделся по сторонам, не слышит ли кто. Но в поле были мы одни, поэтому недобросовестный пастух приободрился и продолжил наступать на меня:
— А ну говори, куда сметанку умыкнула?!
Я поспешно перевела стрелки на кота.
— Сметанку — это с него спрашивайте!
— Как же с него спросишь? — Пастух удивленно округлил глаза. — Разве ж бессловесная скотина ответит?
«Ответит, — злорадно подумала я, — еще так ответит, что у тебя уши завянут. Тут-то мы и воспользуемся твоим замешательством и сиганем в сторону леса». Но, вопреки моим чаяниям, «бессловесная скотина» изображала немоту и лишь жалостливо таращила глазищи, видимо, в надежде загипнотизировать и усыпить рьяного пастуха.