Моя истерика произвела должное впечатление: Фрол с Климом опустили дубину с палицей. Неугомонный Сидор проверещал что-то о коварстве ведьм и особенно упырей, но подзатыльник, полученный от Фрола, заставил его подавиться своим ядом. Подглядывая сквозь пальцы и продолжая сотрясаться от рыданий, я вдохновенно ныла про бедную сиротку, которую каждый обидеть норовит. Наконец Фрол, неловко топтавшийся на месте, подошел ко мне и виновато протянул:
— Слышь, девица, не плачь, обознались мы!
Для закрепления эффекта я выдала еще несколько душераздирающих стенаний о загубленной девичьей чести, но, кажется, перестаралась. Добрая душа Фрола не выдержала девичьих страданий, и молодец порывисто предложил:
— Женюсь, только не плачь ты так горько!
Я мигом поперхнулась очередным воем и в панике уставилась в бесхитростное лицо Фрола. А ведь с такого станется — женится!
— Не надо, — тоненько протянула я и, заметив тень в глазах Фрола, поспешно добавила: — Пригожий ты молодец, но я Ива… нушку люблю!
— Вот и ладно! — обрадовался Фрол и протянул мне здоровенную пятерню, помогая подняться. — А моя невеста — царевна Злата!
— А она знает? — вырвалось у меня.
— Пока нет, — посуровел Фрол. — Сперва подвиг такой совершить надо, чтобы мое имя на все царство прогремело. Вот разделаюсь с лиходейкой Ягой, а потом сразу в царский дворец — героем.
— С Ягой?! — испуганно вскрикнула я. — Чем же тебе бабушка не угодила?
— Чур меня! — заверещал за спиной Фрола Сидор. — Внучка Яги! Ведьма злющая, змея подколодная, людоедка подлая!
Я было раскрыла рот, чтобы выдать очередной вопль бедной сиротки, но, встретившись взглядом с мутными глазенками Сидора, передумала и погрозила ему кулаком:
— Да чтоб твой поганый язык отсох!
— Ведьма, ведьма! — заголосил Сидор, прячась за спину Клима.
А я испуганно закусила губу: вдруг мое пожелание гадкому Сидору возьмет и сработает, как раньше?
Но волшебство по-прежнему было мне не подвластно, в чем я убедилась, слушая мерзкие вопли Сидора. Даже Клим неодобрительно косился на писклю, а Фрол показал Сидору лучшее успокоительное средство — свой мощный кулак.
— Ты уж его прости, девица, беспокойный он у нас, — с виноватой улыбкой заметил Фрол.
— Ты уж его прости, девица, беспокойный он у нас, — с виноватой улыбкой заметил Фрол.
— А чего он сразу ведьмой да упырем обзывается? — обиженно протянула я.
— Что взять с дурака, — широко улыбнулся Фрол.
«Действительно, что с них возьмешь», — подумала я.
— Ты откуда Ягу знаешь-то? — подозрительно поинтересовался Клим.
— Так я у нее жила, — выдала я, решив держаться своего первоначального плана разубедить Фрола и Клима в лживых байках Сидора и создать положительный образ Бабы-яги, помощницы и защитницы.
— Она тебя похитила! — переглянувшись, хором воскликнули Фрол и Клим.
— И в печи изжарить хотела! — вставил Сидор.
— Да вы что! — с укором вскрикнула я. — Как только в голову такое прийти может! — И, воспользовавшись растерянностью мужиков, вдохновенно затараторила: — Баба-яга меня как матушка родная приняла. Мачеха меня не чаяла со свету сжить, из дому в лес выгнала, чуть волки меня не съели. Но Бабушка-яга, спасительница моя, вовремя явилась, в избушке своей приютила. Я ей помогала чем могла…
— Ведьма-ведьма! — обрадовался Сидор. — Волшбой черной помогала!
Фрол с Климом цыкнули на товарища, а я, не обращая внимания, продолжала:
— В избушке прибрать, пирогов испечь, печь натопить — бабушке-то в ее годы уже тяжеловато со всем справляться.
Заметив взгляды, которыми обменялись Клим с Фролом, я поспешно исправилась:
— То есть она еще крепкая старушка, всем жару задаст!
— А я что говорю, людоедка она! — радостно вставил Сидор.
— Такого, как ты, грех не съесть! — не выдержала я.
— Костями подавишься, — гоготнул Фрол.
— И ядом отравишься, — поддержал товарища Клим.
Сидор затих и только злобно зыркал на меня колючими глазенками.
— В общем, Баба-яга — старушка хоть куда, за себя постоять сумеет, — убеждала я охотников за головой Яги. — А уж я ей так признательна была за заботу ее сердечную, что делала, что могла, чтобы ведение хозяйства ей облегчить, чтобы у бабушки было больше времени…
— Волшбой черной заняться да дитяток неповинных в печке выпекать! — высунулся опять Сидор.
— Послушай, добрый человек! — вспылила я. — Ты так истово чернишь Бабу-ягу, уж не отвергла ли она твои ухаживания на заре юности? Она сказывала, отбоя от ухажеров у нее не было.
Хохот Фрола с Климом громовым раскатом сотряс лес. Сидор побелел от злости и мелко затряс бородкой.
— Ох, умыла ты Сидора, девица! — со смехом заметил Фрол. — Как звать-то тебя, находчивая?
— Аленушка, — буркнула я.
Фрол с Климом мигом посерьезнели.
— Уж не та ли Аленушка, у которой Баба-яга братца в козленочка превратила? — насторожился Клим.
— Нету у меня никакого братца. И Яга никого в козлов не превращает! — с возмущением парировала я.
— Мало ли Аленушек в нашем царстве, — встрял Сидор.
— Мало ли Аленушек в нашем царстве, — встрял Сидор. — Был козленочек, был, я точно знаю!
— Неужели это ты и был? Раз точно знаешь? — съехидничала я.
Сидор поперхнулся очередной гадостью и отвел глаза. А ведь, похоже, я права. У этого Сидора свой зуб на Бабу-ягу, чем-то насолила ему бабулька. Впрочем, винить в том он должен только себя самого. Сидор и ангела доведет. Будь я в ладах с магией, давно бы уже превратила его… да хотя бы в козленочка! Хотя какой он козленочек, в его-то почтенные годы?