— Ну что, предлагаю двигаться дальше. — Хоть мы и выбрались из зачарованного леса, но, честно говоря, от этих мест мне до сих пор не по себе.
— Поддерживаю! — вскочил на ноги Кузьма.
— Только в порядок себя сперва приведи, вон чумазый какой, — посоветовала я, поднимаясь следом.
— На себя погляди, царевна, — фыркнул мальчишка. — На лбу царапина, щеки в саже.
— Яна, — тихонько мяукнул Варфоломей у меня из-за спины, — есть еще кое-что.
— Что, у меня хвост вырос?
— Наоборот, — скорбно потупил глаза кот.
— Что наоборот? — поразилась я, оглядываясь на спину.
— Твоя коса, — мяукнул он.
— Что наоборот? — поразилась я, оглядываясь на спину.
— Твоя коса, — мяукнул он.
Но я уже держала в руках кончик изрядно обгоревшей косы. Пламя целиком сожрало алую ленту и укоротило косу на целую ладонь. Опаленные светлые волосы паклей рассыпались в ладонях. Зато сарафан, за который я волновалась, цел.
— Не горюй, — Варфоломей ободряюще потерся о ноги, — до свадьбы отрастет!
— Держи вот! — Кузьма, смущаясь, протянул кусок тесьмы, который срезал с края рубахи. — Подвяжешь.
Я быстро заплела остатки косы, закрепила Кузиной тесемкой, дала команду двигаться и только сейчас поняла, что не знаю, куда теперь лежит наш путь.
— Нам в Замышляевку надо, — подсказал Варфоломей.
— Так это же соседняя деревня с нашим Муходоево! — обрадовался Кузьма.
— С вашим чем-чем? — поперхнулась я. — Вы там что, мух едите?
— Не едим, а доим! — вспыхнул Кузьма, но тут же осекся. — То есть…
Договорить он уже не смог — я расхохоталась, кот со смеху повалился на траву и задрыгал всеми лапами. Спустя мгновение к нам присоединился и сам Кузьма.
— Нет, ну правда, — сквозь смех восклицал он, — ничего смешного тут нет.
— Абсолютно ничего смешного! — Я нашла в себе силы с серьезным видом выговорить эту фразу и тут же снова покатилась со смеху. Видимо, давал о себе знать пережитый стресс.
Нахохотавшись на год вперед, мы еще раз сверили маршрут и отправились в путь.
— Замышляевка от нас не близко, — объяснял Кузьма по дороге. — Деревня наша чуть на отшибе стоит, до Замышляевки, почитай, почти полдня топать.
— А до Муходоево сколько идти? — подпрыгнул на кочке Варфоломей.
— Ежели через лес, то скоро б уже были. Но как я понимаю…
— Правильно понимаешь! — воскликнула я. — В этот лес я больше ни ногой.
— Надо же, сколько тут ходил, никогда в зачарованный лес не попадал! — признался Кузьма. — Всякое было — и волки, и медведь. Но чтобы деревья-призраки!
— Так сколько в обход идти? — напомнил кот.
— Да почти полдня, — «обрадовал» нас Кузьма.
Мы с котом переглянулись и вздохнули.
— Ничего-ничего, — приободрил меня он. — Может, ступа вскорости появится.
— Если появится, я ее на дрова пущу, — пригрозила я.
— Только давай не сразу. — Варфоломей умоляюще прижал лапку к груди. — Давай сперва до избушки доберемся?
— Уговорил, — кивнула я. — До тех пор пусть живет. Ой! — вскрикнула я. — Метла-то там осталась!
Кузьма, поежившись, обернулся на зачарованный лес и сглотнул. Возвращаться за метлой никому не хотелось.
— Не дрожи, — успокоил меня кот. — Это только ступа волшебная, а метла к ней любая подойдет.
Вздохнув с облегчением, мы продолжили путь.
— Кузьма, — окликнула я нашего провожатого, — ты зачем коров воровал?
— Много ты понимаешь, — надулся мальчишка.
— В Больших Бобрах богатеи живут, в каждом дворе не меньше пяти коров держат. Все им — и сливочки, и молочко, и творожок, и сметанка. А в Муходоево — одна голытьба. Летом грибами с ягодами кормятся, а в остальное время лапу сосут. А им, может, тоже молочка хочется! — Он с вызовом глянул на меня.
— Так ты что же, — смекнула я, — коров у богатых угоняешь и беднякам отдаешь?
Кузьма горделиво вздернул нос. Вот же Робин Гуд местного розлива!
— Ну ладно, с этим понятно. А вот обязательно было коров из стада Соловья-разбойника красть?
— А сама как думаешь? Что за честь у обычного пастуха корову увести? В пастухи ж кто обычно идет: или мальчишка малый, или калека сухорукий, или дурачок деревенский — все те, кто на другие крестьянские работы не годны. Сладить с ними много ума и силы не надо. А вот попробуй-ка корову у самого Соловья-разбойника увести! Ведь он если свистнет, то мало не покажется.
Кузьма сиял, осознавая опасность, которой подвергался все это время.
— Понятно, любовь к подвигам в тебе неискоренима, — хмыкнула я. — В следующий раз, похоже, придется вытаскивать тебя из пасти Горыныча или вылавливать из омута Водяного… Только я ведь могу и не оказаться поблизости.
— Подумаешь, — обиженно шмыгнул носом Кузьма. — Никто тебя и не просил меня из ямы вытаскивать. Сам бы как-нибудь выбрался.
Интересно, а Соловья-то разбойника что в пастухи привело? Уж явно не желание иметь домик в деревне и быть ближе к природе. У разбойника явно есть свой интерес к богатому селу.
— А давно Соловей пастухом работает? — полюбопытствовала я.
— Да всего с начала лета, — просветил Кузьма и хвастливо добавил: — А я за то время уже восемь коров увел!
— Знаю, Соловей плакался. А скажи-ка мне, Кузьма, — я пристально уставилась на него, — ради кого ты так стараешься? Что за девица тебя на подвиги толкает?