— Нет, я больше не могу это слышать, — зашипел Варфоломей у моих ног. — Я сейчас его на клочки раздеру.
— Рано, — придержала его я.
— Хорошо хоть упыриху намедни встретил, — забубнил Сидор. — В прошлый раз не довелось рассказать, зато теперь будет чем народ потешить. Уж я-то поведаю про упыриху окаянную, с когтями в землице испачканными, с губами кровью вымазанными, что мне с попутчиками в лесу дремучем встретилась. Двух богатырей загрызла — не подавилась, насилу сам ноги унес!
— Вот теперь пора. — Я стиснула кулаки. — Но сперва — наш план, клочки по закоулочкам позже.
И мы выскочили из-за куста, представ взору первого сплетника Лукоморья. Сидор подслеповато прищурился, потом злобно выплюнул, вскакивая с лавки:
— Чур меня, упыриха!
— Ба, старый знакомый! — оскалилась я. — Тебя-то каким ветром сюда занесло?
— Некогда мне с тобой лясы точить, — солидно ответил Сидор, косясь на зеркальце. — Ступай своей дорогой!
В другое время он бы от меня так просто не отстал, а тут прогоняет. Видать, вот-вот Забава на связь выйдет.
— Вот об этом-то я с тобой и хотела побалакать, друг мой ситный. — Я встала напротив завалинки и уперла руки в боки. — Ты почто напраслину на Бабу-ягу возводишь?
— И ничего я не возвожу… — заикнулся Сидор.
— Молчать! — рявкнул кот, так что мужик подскочил на месте и воззрился на него со священным ужасом. — Слышали мы твои байки, видели, как ты сквозь свое зерцало их по всему царству распространяешь.
— Говорящий кот! — оправившись от испуга, довольно вскрикнул Сидор. — Вот это диковина, вот это встреча.
Глаза сплетника загорелись, и он двинулся к коту, приговаривая:
— Из каких же ты краев, милочек? И много там таких, как ты, водится? А котята у тебя тоже говорящие? Кис-кис-кис!
Он протянул свободную руку к Варфоломею, и тот с удовольствием впился в нее зубами. Мужик взвыл и задергал ладонью, но кот не ослабил хватки и грушей повис на руке. Сидор закрутился на месте и выбросил руку, ударив кота о забор. Тушка Варфоломея с глухим звуком сползла на завалинку, но кот не пострадал — лишь злобно зыркнул глазами на зажимающего ранку Сидора и прыгнул ко мне в ноги.
— Вот что, друг мой Сидор, — задушевно пропела я. — Забудь все то, что ты только что сочинил, и послушай меня. Когда зеркальце свяжется с Забавой, ты расскажешь ей и народу чистую правду.
Когда зеркальце свяжется с Забавой, ты расскажешь ей и народу чистую правду. И как Маша, которая в лесу заблудилась, домой вернулась. И как младенчик, который с поля пропал, отыскался. И как охотник из лесу возвратился. Ты о них в прошлом выпуске новостей вещал, чай, не забыл? Как-как там на самом деле-то все было?
— Ничего я рассказывать не буду, — криво ухмыльнулся Сидор. — А расскажу-ка лучше, как упыриха в Замышляевку повадилась шастать, людей кусает, — он потряс кровоточащим пальцем, — и на коров мор наводит. Нака-ся выкуси! — Сидор сложил кукиш и покрутил им перед моим носом.
От гнева у меня потемнело перед глазами, а в ушах зазвучал конский топот. Показалось, даже ветер возмутился наглости мужика — налетел откуда ни возьмись, бросил в лицо горсть дорожной пыли. Как только Сидор отплевался, а я вновь обрела способность слышать, за спиной раздался чудовищный рев:
— ЛАДУШКА!
— Илья-а! — протяжно мяукнул кот.
А Сидор кузнечиком подпрыгнул на завалинке и рванул мимо меня, размахивая зеркальцем и вопя:
— Прославленный богатырь, расскажи о своих подвигах!
Пока я медленно поворачивалась, Илья смел назойливого репортера со своего пути и сжал меня в объятиях, восторженно восклицая:
— Ладушка моя, вот ты где! А я тебя по всему белому свету ищу. Вот счастье-то! Вовремя вспомнил, что забыл у Любавы кошель свой, да вернулся с полпути.
— А зачем ты ездил к Любаве? — втиснулся проныра Сидор.
И это был первый раз, когда я испытала благодарность за его непомерное любопытство.
— Действительно, — прохрипела я, отбрыкиваясь от рук Ильи, — что ты у Любавы делал?
Богатырь сконфуженно замер, ослабил хватку и, краснея, отвел глаза:
— Так ведь это… того… Сестрица попросила, вот! — вывернулся он.
Сидор козлом скакал вокруг нас и блеял:
— Это твоя невеста? А свадьба когда? А ты знаешь, что она упыриха?
— ЭТО КТО УПЫРИХА?! — взревел Илья и шагнул к Сидору. Мгновение — и мерзкий мужик мешком повис в кулачище богатыря и забормотал слова извинения.
— Да я из тебя за такие слова дух вытрясу! — угрожающе прорычал Илья и тряхнул Сидора как грушу. Тот верещал, болтался, но зеркальца из рук не выпускал.
— Стой! — вскрикнула я. — Этим дело не исправишь. Ты бы слышал, какие мерзости он о моей мамулечке рассказывает! На весь белый свет роднулечку позорит!
— Какую еще мамулечку? — пропищал Сидор. — Я твою мать знать не знаю!
— Знать не знаешь, — гневно прищурилась я, — а глупости болтаешь.
— Бабулечку-ягулечку обижать?! — рявкнул богатырь и еще раз от души тряхнул Сидора.
— Она — твоя мать? — возопил Сидор, и глаза его заблестели в предвкушении сенсации. — У Яги есть дочь? А батя твой кто? Бросил вас, поди, с мамкою-то? Еще бы, от такой мамки кто хошь сбежит! Батя, поди, Иван-царевич был, которого Яга обманом завлекла? Или чудо-юдо болотное? То-то ты такой чернавкой уродилась!