— Без изменений, — доложила изба.
— Эти, — я покосилась на окошко, — там?
— А где же им быть?
— Могли бы сгонять в деревню за сметанкой и в лес за куропаткой, — хмыкнула я, вспомнив о своем пустом желудке. Хотя о чем я думаю, когда нужно срочно спасаться?
С криком «Беда!» я ввалилась в горницу и торопливо рассказала о вооруженной троице, бродящей по окрестностям в поисках избы Бабы-яги.
— Нужно срочно отсюда убираться, — взволнованно закончила я.
— Воля ваша, — невозмутимо обронил кот. — Я не держу.
— Да нет же, опасность в первую очередь грозит избушке и тебе! — повторила непонятливому я. — Разве не ясно? Надо уходить всей избушкой и забиться куда-нибудь подальше в лес, где нас никто не найдет. Избушка, слышала? Подъем, направо, вперед!
— Никуда мы не пойдем, — лениво отрезал кот.
— Но как же… — всплеснула руками я.
— Двигаясь по лесу, изба наделает больше шума, лучше затаиться и остаться на месте, — рассудительно заметил Варфоломей. — Изба и так стоит в укромном месте, куда не всякий Сидор путь найдет.
— Ах так! — Я топнула ногой. — Но я не могу сидеть сложа руки и ждать, пока эти трое постучат в дверь.
— Вот и ладненько, вот и не надо, — обрадовался кот и, подбежав к сундуку, стоящему у печи, ловко открыл его и нырнул внутрь.
— Это кошачье убежище от агрессивно настроенных богатырей? — ухмыльнулась я. — Умно придумано!
Из сундука шлепнулся на пол тяжелый тряпичный мешочек, подняв в воздух белое облачко, а следом появился и сам кот, держа в зубах связку засушенных рыжиков.
— Шо смотришь? — промычал он. — Помоги!
— Это что? — Я в недоумении взяла в руки нанизанные на веревочку грибы.
— Это работа тебе, пирог печь будешь, — заявил кот, спрыгивая на пол. — Мука вот, — он кивнул на тряпичный мешочек. А потом нырнул под лавку и выкатил оттуда крохотное рябое яйцо неизвестной лесной птицы. — Куропаткино, — пояснил он, глядя на мое озадаченное лицо.
— Что-то я не пойму, что ты предлагаешь, — призналась я.
— Это не я предлагаю, это ты на правах хозяйки должна будешь предложить этим трем дурням пищу и кров.
Я опешила.
— Да они Ягу убить хотят, а избу — спалить. А ты печешься, чтобы они были накормлены?!
— Удальцы твои только на словах Ягу отделать горазды, — сощурился кот. — А как придут, как избушку увидят, так сразу разленятся, начнут требовать, чтобы ты их накормила, напоила, спать уложила. В общем, ты меня поняла? Не накормишь гостей, пеняй на себя!
— Что ж, смысл в этом есть, — усмехнулся Ив. — Находившись по лесу и отведав сытного обеда, они без сил повалятся по лавкам, и им уже не до подвигов будет.
Вот ведь предатель!
— Даже если я что и напеку, как я перед ними предстану? — возразила я. — Они ж меня в лесу видели!
— Ничего, Василису в Ягу превратил и из тебя Ягу сделаю, — обещание кота прозвучало как угроза. — А ну живо к печи!
Пирогов я не пекла ни разу в жизни, рецепта мне кот не подсказал, пришлось действовать наобум, припоминая кухонные посиделки с мамой и кулинарные шоу, которые я изредка смотрела, если в гостях были мои любимые артисты. Стоит ли рассказывать, что мука сыпалась в глаза и мимо стола, тесто не месилось и липло к рукам, кот открыто посмеивался, а Ив с жалостью наблюдал за моими попытками приготовить пироги. Вредный кот не помог даже печь разжечь. В результате я вся измазалась в саже, как Золушка, подпалила прядь волос, обожгла пальцы, но с операцией «Печь» все-таки справилась, заставив избушку расчихаться и выпустить из трубы дымок.
Разложив криво слепленные пироги на противне и отправив их в печь, я в изнеможении опустилась на лавку.
— Знаешь, Варфоломей, если бы тебя не заколдовали раньше, то я бы за вредность твою тебя точно хвостом и усами наградила!
— Это кто ж меня заколдовал-то? — усмехнулся кот.
— А ты разве не человек заколдованный? — Я пристально глянула на него.
— Скажешь тоже, — Варфоломей тряхнул ушами. — Я урожденный кот.
— А говорящий почему?
— Много будешь знать, скоро состаришься, — солидно ответил он и спросил у избушки: — Избушка, как там в окрестностях? Не видать гостей?
— Тихо, Варфоломеюшка, — доложила обстановку изба. — Не видать никого. Тишь стоит — листок не шелохнется.
— Значит, намнут сегодня Сидору бока, — не удержалась от злорадства я.
— Значит, Лешему в ноги кланяться нужно — отвел беду, — заключил кот.
— Расскажешь, что дальше с Василисой было? — попросила я.
— Так уж и быть, — с притворной неохотой согласился кот и продолжил прерванный рассказ с того момента, как в избушке Бабы-яги появился жених Василисы.
Василиса
— Здравствуй, бабушка, — приветствовал Ягу Чернослав, входя в горницу.
Кот с любопытством рассматривал гостя. Правду сказывала Василиса, описывая жениха статным и пригожим. И чем, спрашивается, суженый ей не угодил? Высок, силой не обделен, одет богато, ладно. Круглолицый, чернобровый, кудри вьются черными кольцами у смуглого лица. Видать, на красном солнышке много времени проводит. А очи не синие, что васильки, как у богатырей, которые в поисках пропавших невест к Яге прежде являлись, а черные, как дикая слива, что растет у холодного озера. Не зря родители Чернославом нарекли: ничего светлого в облике Василисиного жениха нет. Только зубы блестят белой полоской жемчуга, да рубаха бела, что сметана. При мыслях о сметане кот затосковал, припоминая, когда последний раз он лакомился жирными деревенскими сливочками.