— В самую страшную из них она в итоге и угодила, — тихо заметила я, открыв Иву и Василисе конец этой жуткой истории. — Но как же так получилось, что все невзгоды начались после ухода Василисы? Ведь Чернослав не догадывался, что она заняла место Яги, и не знал о том, что Яга-Василиса пропала?
— К тому времени, когда Василиса покинула избушку, Чернослав уже приблизился к финальной части своего плана, — пояснил Коля. — Он обрел достаточно сил, заручился поддержкой чародеев, но еще не решался нанести удар по Лешему, Водяному и Яге. И тут известие о том, что Василиса вернулась в царский терем! Разведав обстановку и убедившись, что царь по-прежнему готов выдать за него Василису, Чернослав ускорил события: Любаве велел заняться лесом и реками, а сам тоже времени зря не терял. Перво-наперво заплатил известному сплетнику, Сидору, чтобы тот опозорил Бабу-ягу.
Так вот какой интерес был у Сидора!
— С Соловьем-разбойником поговорил, — продолжил Коля.
— С Соловьем? — насторожилась я. — А этот-то ему на что сдался?
— Одной из задач Чернослава было посеять панику среди народа. Сама посуди: Яга с ума сошла, леса с реками гибнут, а тут еще разбойники шалят пуще прежнего. И царь с этим ничего поделать не может. Когда бы паника достигла предела, тут бы и появился герой верхом на белом коне и разом избавил от всех напастей. Тут бы народ ему сам в ножки поклонился да и признал своим властелином.
— Ловко придумано, — оценила я. — Значит, Соловей только притворялся пастухом, а сам разнюхивал да разведывал, как жителей ограбить? Недаром же он самое богатое село выбрал.
— И ограбил-таки, — встрял Варфоломей. — Я в доме Забавы про то слыхал. Соловей нанялся охранять торговый обоз, который в Златоград снарядили. Обоз неподалеку от деревни ограбили, а Соловей исчез. Знамо дело, приложил к этому руку.
— И какую же роль в своем плане Чернослав отвел мне? — прозвучал дрожащий от гнева голос царевны.
Коля запнулся.
— Ну же, — топнула ногой девушка, — говори!
— Изначально ты и была его планом, — отводя глаза, поведал Коля. — Чернослав мечтал заполучить тебя в жены с тех пор, как понял, кто ты на самом деле.
— Это я знаю, потому и сбежала из терема. — Василиса нервно затеребила косу. — Не царевна ему нужна была в жены, а волшебница.
— И не просто волшебница, — подчеркнул Коля, — а такая волшебница, как ты или Яга — посвятившая себя добру.
— Но зачем это Чернославу? — удивилась я. — Василиса бы никогда не одобрила его планов и постаралась бы разрушить их.
— Поэтому он и намеревался погрузить ее в сон и питаться ее магией до тех пор, пока она не погибнет, — поведал Коля.
Василиса сделалась белее мела. Я, наверное, тоже. Ведь в последний момент Чернослав вздумал заменить царевну мной, а значит, меня ждала та же участь.
Из рук Коли выпала береста, и Василиса мгновенно подхватила ее с почерневшей от пожара земли. На бересту успел налипнуть пепел, скрывая написанное, и царевна подула на лист, расчищая его. Ее пальцы дрогнули, глаза широко раскрылись.
— Что там? — пискнул кот.
— Это гроб, — замогильным голосом произнесла царевна. — Хрустальный.
— Чернослав тоже встречался с Шарлем Перро? — поразилась я.
— А ты откуда знаешь? — удивился Коля. — Да, от него он узнал о многих волшебных вещицах и заклятиях заморских колдунов. Самих заклинаний чужестранец не знал. Но, примерно представляя способ их действия, Чернослав воссоздал некоторые из них. Смешав снотворное и мертвую воду, он получил настой, с помощью которого собирался погрузить царевну в вечный сон. А затем…
Береста с нарисованным прозрачным гробом выпала из пальцев Василисы и спланировала на горелые доски. Василису била дрожь.
— Но зачем ему это было нужно? — все еще недоумевала я.
Коля пожал плечами.
— В записках этого нет. Чернослав только ругался, что побег царевны из-под венца три года назад спутал ему все карты.
Чернослав только ругался, что побег царевны из-под венца три года назад спутал ему все карты. Ему пришлось придумать другие способы собрать силы — через Лешего и Водяного. Впрочем, я прочитал не все, очень бегло и не по порядку. Возможно, ответ здесь. — Он вытащил из сумы очередной ворох записок.
— Не утруждай себя, — тихо проронила Василиса. — Я поняла. Яга рассказывала мне, что доброе волшебство — это созидание, а злое — разрушение. И разрушение прежде всего того чародея, который за ним стоит. Недобрые чары чреваты разрушением памяти, духа, тела. Они несут болезни и укорачивают жизнь чародея. Тогда как добрая волшба укрепляет здоровье и дух, прибавляет жизни и сил.
— Светоч, — прошептала я, глядя на взошедшее над Лукоморьем солнце.
Василиса печально глянула на меня:
— Теперь ясно? Чернослав хотел использовать меня как светоч и восстанавливать от моей волшбы свои силы для новых гнусных деяний. — Она вздрогнула всем телом. — Лучше бы сразу умереть, чем помогать ему творить зло.
Я мысленно с ней согласилась.
Варфоломей вытаращил глазищи и встопорщил шерсть:
— Так вот о каком светоче говорила Яга, когда вспоминала невестку!
— А Чернослав узнал об этом от родной матери… — предположила я.
— Агриппина! — хором вскрикнули Ив и Василиса. А Коля потряс очередной берестой, подтверждая всеобщую догадку.