— Дело сказываешь! — воодушевился богатырь. — Как увидит она меня в деле, так сразу поймет, что лучше меня ей зятя не сыскать!
— Вот-вот! Поспеши! — поддержала я и с облегчением выставила жениха из избы.
— А поцеловать? — Он задержался на крыльце и с надеждой потянулся ко мне.
— Мне мамка не велит, — теряя терпение, рявкнула я. — Сперва с ней договорись, а потом уже приходи.
Воодушевленный перспективой, Илья взгромоздился на своего хлипкого конька и унесся вперед к подвигам.
— Надо Лешего попросить, чтобы он его от избы подальше увел, — сказала я, всей душой сочувствуя коню богатыря.
Кот, застывший на крыльце изваянием скорби, даже не мяукнул.
— Варфоломей, — позвала я, — не переживай раньше времени. Нашел кого слушать! Дождемся вестей от Ива, а там уже посмотрим.
Кот поднял на меня взгляд, полный тоски, и с надрывом произнес:
— Ты сама слышала. Она в тереме, и царь ищет ей жениха.
Она в тереме, и царь ищет ей жениха.
— И что с того? Она случайно раскрыла себя, теперь ее насильно удерживают в царских палатах, — вдохновенно плела я. — Царь и раньше ей жениха искал, только Василиса не больно-то рада была, если из терема сбежала.
— В том-то и беда, — горестно вздохнул кот. — Что ей мешает сделать это сейчас?
На этот вопрос у меня ответа не было. Можно запереть в горнице царевну. Но какая сила может удержать волшебницу, такую, как Василиса?
— Может, ее околдовали? — нерешительно предположила я.
— Мне сразу стало легче, — с укором произнес кот. — Ты хоть представляешь, какую силу нужно иметь, чтобы Василису околдовать? Страшно себе даже представить.
— На каждый лом есть свой прием, — неуверенно сказала я.
— Боюсь, что такой лом может играючи разнести все Лукоморье, — хмуро заметил кот. — И уж не тебе с ним тягаться, — добавил он, намекая на мои нелады с магией.
— Это мы еще посмотрим, — насупилась я.
— Надеюсь, до этого не дойдет, — озабоченно отозвался Варфоломей и спустился с крыльца.
— Ты куда?
Кот обернулся:
— Сама же сказала, надо попросить Лешего увести женишка подальше. Или уже передумала?
— Ну как тебе не стыдно! — вспыхнула я.
Кот вернулся быстро, бодро держа хвост трубой. Доложил:
— Порядок, Леший обещал посодействовать. Вот только…
— Что? — заволновалась я.
— Тебе не показалось, что с лесом что-то не то?
Я пожала плечами.
— Леший говорит — засуха.
— Засуха, — задумчиво повторил кот. — Ну да, конечно…
— Может, теперь расскажешь, что тут произошло, пока я валялась в обмороке? — спросила я и сердито передразнила его: — Тамммышшш! Не мог толком предупредить?
— Я и предупреждал, — вспыхнул Варфоломей. — Сама виновата, что глухая и глупая уродилась.
— Еще скажи, что я сама эту мышь туда заныкала! — перевела стрелки я.
— Я ее не заныкал, — с достоинством ответил кот. — Я ее припрятал.
— Надо было зарыть для верности, — ядовито посоветовала я.
Варфоломей надулся. Я, поняв, что хватила лишку, уже миролюбиво сказала:
— Так что тут произошло, пока я пребывала в отключке?
— Да, макушкой ты знатно хряснулась, — вредно сощурил глаза он.
— А дальше что? — поторопила я.
— А дальше я стал вокруг тебя суетиться, в чувство приводить… — Кот как-то подозрительно осекся.
— Так, с этого момента поподробнее! — насторожилась я.
— Ну хвостом нос пощекотал, — смутился он. — Думал, ты прикидываешься.
— Надеюсь, он у тебя чистый, — хмуро сказала я.
— А как же, — донесся голос избушки из печи, — всю пыль из-за печки собрал!
— Еще что? — строго спросила я у Варфоломея.
— Ну в бок тебя толкал, — нехотя перечислил он, — когтями за руку подцепил…
Я взглянула на руки, так и есть: вон на правой руке, чуть выше пальца, на котором надето кольцо Ива, три бисеринки крови застыли.
— Ты бы меня еще водой полил! — укорила я.
— Я хотел! — встрепенулся кот. — Только не успел, Илья заявился, стал в дверь колошматить.
— Изверг! — обиженно прокудахтала избушка. — Никакого почтения!
— Надеюсь, все бревнышки целы? — посочувствовала я.
— Ничего, — ободрилась избушка. — И не против таких выстаивала! Задержала его маленько, пока Варфоломеюшка по горнице метался, не зная, что делать.
— Я всегда знаю, что делать, — с достоинством возразил кот.
— И что же ты предпринял? — полюбопытствовала я. — Итог предприятия я уже прочувствовала на себе. Интересно, как все начиналось.
Кот обиженно вздыбил шерсть и проворчал:
— Ясное дело, в избу его пускать нельзя было. Вот я и решил отвар из котла слить да отдать ему на крылечке. Сама понимаешь, с котлом мне тягаться тяжело, а уж во флягу перелить — и думать нечего. Схватил кружку, зачерпнул отвара доверху и вынес гостю.
— Не вынес, а выкатил, — поправила избушка. — Через всю избу толкал. А я тебе помогала — где порожек уберу, где бревнышко подставлю, чтобы капельке не пролиться.
— Дальше что было? — поторопила я.
— Дальше, — кот вздохнул, — только я на крыльце появился да сказал, что в кружке отвар, как Илья кружку схватил и в один миг осушил. Обычно-то Василиса отвар во фляжку сливает да предупреждает, что лучше его выпить в ночь на новолуние, когда молодой месяц нарождается. А я даже и предупредить не успел. Илья, как кружку опорожнил, весь разрумянился и вскрикнул: «Ай да отвар! Хочу отблагодарить Ягу лично». Я только мяукнуть успел: «Больна старушка, прости, мил человек, не принимает». А ему хоть бы что. Перешагнул через меня, дверь из петель чуть с корнем не выдрал…