После взгляда на пасть размером с колесо я уже не колебалась и встала с места, полная решимости.
Варфоломей обежал меня спереди и перегородил лавку.
— Дай достану, — шикнула я.
— А может, все-таки… — не унимался кот, с мольбой глядя на меня.
— Не может, — отрубила я. — Не мешай.
Кот не сдвинулся с места, только воровато отвел глаза и тихонько мяукнул.
— Тамммышшш…
— Что? — не поняла я.
— Таммышшш! — надрывно провыл кот.
— Да что ты воешь, — рассердилась я. — Нашел время! Того и гляди, Илья нагрянет и в дверь начнет молотить.
— Тамммышшш! — в отчаянии протрубил Варфоломей.
— Да ну тебя! — разозлилась я и опустилась на колени с твердой решимостью достать челюсть из-под лавки.
— Немнадоу! Тамммышшш! — Кот взъерошил шерсть и не тронулся с места.
— А ну брысь! — шикнула я, сдвинула кота в сторону, запустила руку под лавку и почти сразу же нащупала что-то мягкое.
— Тамммышшш… — отчаянно проскулил Варфоломей.
Надо же, а у мягкого есть ниточка…
— Похоже, я нашла веретено! — пришла к логическому выводу я и с упреком заметила: — Не больно-то хозяйственная твоя Василиса, раз у нее веретено под лавкой пылится.
— Этамммышшш… — в панике прошелестел кот в тот момент, когда я выудила веретено за веревочку на свет и высоко подняла руку, чтобы поближе рассмотреть предмет прядения, о котором я столько слышала из сказок, но никогда не видела.
Очередное «тамммышшш» Варфоломея оборвал мой дикий вопль.
— Мы-ы-ы-ы-шшь! Дохлая! — Я отдернула руку, и мышь печальным трупиком шмякнулась о пол.
— А я-м предум-преждал, — выпалил кот, спасаясь от моих преследований под печью.
Это было последнее, что я видела, прежде чем шлепнуться в обморок.
Пробуждение было тягостным. Я чувствовала, как по моему лицу елозит мышь. То начинает бешено скакать, касаясь мокрыми лапами подбородка, потом лба, потом мочки уха, то скатывается по шее, чуть не падая в ворот сарафана, то вновь запрыгивает на лицо, шмякается на губы и отчаянно барахтается, пытаясь забраться мне в рот. Мерзкая, мокрая, отдающая хмелем мышь. Похоже, что она искупалась в бочке с медовухой! Откуда-то издали доносился встревоженный голос кота. Кот отчаянно пытался согнать мышь, шипя на нее:
— Да что же ты творишь, охальник?
Мышь мужского пола кота не боялась и продолжала бесстыдно плясать на моем лице, покрывая мокрыми липкими следами.
Я застонала и попыталась спихнуть мыша, но тот вдруг увеличился в размерах и накрыл меня, как блин. От омерзения я содрогнулась и попыталась уцепиться за скользкого прохвоста. Мыш неожиданно оказался волосат под стать Варфоломею. Я посильней ухватилась за пучок жестких щетинок и изо всех сил дернула его. Мыш завопил благим матом и наконец-то отклеился от меня.
От этого трубного рева я окончательно открыла глаза и уставилась в нависавший надо мной широко раскрытый рот, со всех сторон окруженный густой бородой. Саму бороду я по-прежнему держала в кулаке, а из разинутой глотки доносились душераздирающие звуки. Дрогнув, я разжала пальцы, освободив неизвестного бородача. Тот захлопнул пасть и сразу же превратился в старого знакомого.
— Илья? — выдохнула я.
— Ладушка моя, — растроганно выдохнул тот, мигом простив мне жестокое обращение с его бородой.
— Я не Лада. — Я качнула головой и поморщилась от пронзившей боли. Ничего себе, хряснулась! Как бы не сотрясение мозга. Может, Илья — это галлюцинация? Горя желанием убедиться в здравии своего разума, я снова цапнула богатыря за бороду и резко рванула вниз. Тот повторил на бис матерный вопль мыша. Кстати, а где он сам, противный?
Я выпустила бороду на волю и попыталась подняться с пола. Только сейчас я заметила Варфоломея, в беспокойстве мечущегося у моего изголовья. Значит, это мне не приснилось. Значит, Илья все-таки в избе? Вот привела его нелегкая. Как же мне теперь выкручиваться без грима? «Буду привычно косить под дочь Бабы-яги», — решила я. Но подняться мне не дали. Мощная длань богатыря пригвоздила меня к полу, а колючая борода стала стремительно надвигаться на лицо.
— Руки! — в возмущении прохрипела я.
— Ладушка, — томно пробасил Илья, — иди ко мне!
— С ума сошел! — вскрикнула я и отвесила нахалу звонкую пощечину. Тот на мгновение завис и туманным взором уставился на меня.
— Он выпил отвар! — в отчаянии проскулил кот у меня над ухом.
— И чего ему еще надо? — удивилась я, пытаясь освободиться. — Не хватило, что ли?
— Ты что, не понимаешь? — провыл кот. — Он. Его. Выпил. Прямо. Здесь. До дна-а!
— Послушай! — возмутилась я, обращаясь к богатырю, все еще пытавшемуся сфокусировать взгляд. — Ко мне-то какие претензии? Если что не подействовало, так я…
Но тут Илья вздрогнул, взглянул на меня осоловевшими от страсти глазами, и я с ужасом поняла: подействовало. Еще как подействовало! И не было никакой мыши. Это же он меня своими губами по лицу, по шее… Фу, какая мерзость!
— Пусти! — завопила я. — Не тронь!
— Ладушка, — зазомбированно улыбнулся он, склоняясь надо мной, — люба моя…
«Все, хана мне», — в панике поняла я. Уж лучше бы я задохнулась от вставной челюсти!
— Спасите! — запищала я, выворачиваясь, как уж. — Варфоломей, сделай что-нибудь!
Илья неожиданно напрягся.