— Ой, батюшки! Кто здесь?
— Да нет никого, — успокоил ее Игнат. — Крыса, поди, пробежала.
Лично меня упоминание крысы в подобных обстоятельствах заставило бы быстро вскочить с постели и сделать ноги. Но у белобрысой няньки за годы жизни в Лукоморье, видимо, выработался иммунитет на крыс.
Но у белобрысой няньки за годы жизни в Лукоморье, видимо, выработался иммунитет на крыс. И вместо того, чтобы бежать куда подальше, она с еще большим пылом набросилась на привлекательного хозяина.
А я стала мучительно соображать: что лучше — выпрыгнуть из сундука, напугав голубков, но при этом успеть скрыться от Забавы, которая с минуты на минуту коршуном влетит сюда, или переждать бурю в сундуке, надеясь, что, пока Забава будет гонять по опочивальне любовницу мужа, меня не обнаружат? Решив рискнуть, я уже было собралась с духом, чтобы выскочить из сундука, как чертик из табакерки, как вдруг сундук подпрыгнул на добрых полметра. Это Забава, пышущая негодованием, ворвалась в горницу.
— ГДЕ ОНА?
Казалось, у меня над головой ревет бизон. Даже уши заложило, поэтому я не сразу сообразила, что значит ее «где».
— Куды полюбовницу спрятал? А ну говори, не то козленочком станешь! — бесновалась Забава.
— Все-то тебе, любушка, какие-то страсти чудятся, — с укором в голосе отвечал Игнат. — А ведь тебе волноваться вредно, милая. Себя не жалеешь, так о дитятке подумай.
— То-то ты много о нем думаешь, обжимаясь с чужой девкой, — зло расхохоталась Забава. — А ну говори, где она! Убью мерзавку!
А вот интересно, в самом деле, где же она? В комнате-то и спрятаться негде, разве что… под кроватью!
— В сундуке, — прозвучал насмешливый голос Игната, заставив меня похолодеть. — Где ж ей еще быть-то?
Рядом что-то грохнуло.
— Издеваешься? — прорычала Забава.
— Что ты, любушка! Разве ж в этом кто уместится? Ты в большом погляди, — посоветовал Игнат.
И не успела я сообразить, чем мне это грозит, как крышка сундука отлетела вверх и надо мной нависла багровая от гнева Забава.
— Ты? — проревела она, в изумлении отступая на шаг назад и хватаясь руками за огромный живот.
— Ты кто?! — ошеломленно вытаращился на меня Игнат.
— Ты только не волнуйся, — пролепетала я, вылезая из сундука и обращаясь к Забаве. — Я сейчас все объясню.
— Это лишнее, — сузив глаза, прошипела чародейка и, выкинув руку вперед, крепко схватила меня за горло. — Я так и думала, неспроста ты тогда в терем явилась и все тут выведывала-вынюхивала. Вот оно что, выходит. Искала, как к моему Игнату подобраться?!
Я хрипела и не могла выдавить ни слова в свое оправдание, Забава, вопя, продолжала придумывать доказательства моей вины, Игнат крутился вокруг нас, призывая жену не волноваться и уверяя, что видит меня впервые в жизни. Забава ему не верила и продолжала кричать все громче и сжимать руку все сильнее. Вдруг она как-то глухо охнула, и хватка ослабла. Пользуясь шансом на спасение, я изо всех сил рванулась и отскочила к распахнутой двери. Из коридора к порогу метнулся Клепа и отчаянно замахал рукой:
— Сюда!
Недолго думая я выскочила за порог.
— Повитуху! — донесся мне вслед голос Игната. — Повитуху срочно!
Следуя за Клепой, я сбежала на первый этаж и нырнула в чуланчик, на который он указал.
— Жди меня здесь! — велел он и заторопился. — А я пока велю Устинье за повитухой послать.
Вскоре запыхавшийся домовенок вернулся, вскарабкался на сундук, на который я присела, и пристально уставился на меня.
Вскоре запыхавшийся домовенок вернулся, вскарабкался на сундук, на который я присела, и пристально уставился на меня.
— Рассказывай, зачем к Забаве в опочивальню полезла.
— Тебя искала, — чистосердечно призналась я.
— А просто позвать не могла? — Домовой с укоризной глянул на меня. — Сама погляди, до чего хозяйку довела. Хоть бы все благополучно разрешилось.
— Да я тут ни при чем, — выпалила в свое оправдание я, — Игнат какую-то белобрысую приволок, а я просто…
— Да знаю я! — махнул рукой Клепа. — Чай, подмечаю, что в моем доме делается. Да только Забава-то тебя застала. Ох, изведет она теперь тебя. — Он покачал головой. — И слушать ничего не станет. Хорошо еще, если с дитем все обойдется. А если нет? Житья она тебе не даст.
— А вот и не изведет — силы не хватит! — выпалила я.
— Не хватит, говоришь? — Клепа пристально глянул на меня. — Куды ж она подевается-то?
— Я ведь за помощью к тебе пришла. Вот какая беда с лесом и реками творится…
Я рассказала домовому про ловушки, расставленные Любавой по всему лесу и рекам, и про то, как чародейка угодила в свои же сети. Домовой, помрачнев, внимательно меня слушал и качал головой.
— И некому природу от напасти избавить, — закончила я. — Василиса пропала, у Коли сил не хватает, я вообще без капли магии. Вся надежда — на источник Агафьи. Если уж он не поможет паутину одолеть, то ничто больше не поможет.
Домовой молчал, в задумчивости хмуря брови и почесывая бороду.
— Ну что скажешь? — не выдержала я.
— Скажу, что дело темное. Непонятно, зачем это надобно Чернославу, если ты права?
— Сейчас не мотивы искать надо, а лес с реками спасать, — призвала я. — Из них каждую минуту жизнь уходит. Пока мы с тобой тут разговариваем, не одно дерево в лесу от чар погибло, не один родник пересох.