Борт субмарины «Беспощадная», Островная империя
05 часов 35 минут, 4-го дня 1-ой недели Синего месяца, 9590 года от Озарения
Корвет-лейтенант десантных войск Дададай Хо вышел из своего крохотного, зато отдельного капитанского отсека в узкий коридор и, минуя главный пост, каюту связистов и навигаторов, спальные отсеки командного состава и рядовых, прошёл к рубке.
— Н-ну, зачем будили, подчиненные? — осведомился командир. -Ага, сообщение, давайте…
Он углубился в чтение, хмыкая и потирая бритый лоб.
— Надо же, гости. -сказал Дададай довольно равнодушно. — «Рыцари» пожаловали. И где они там?
— Входят в залив! — отозвался вахтенный.
— На борт приглашали?
— Благодарят, но просят встретиться на берегу. — доложил вахтенный.
— Готовьте шлюпку.
Саракш.
Хонти. Пограничная зона. Обитель «отцов-путеуказателей».
06 часов, 4-го дня 1-ой недели Синего месяца, 9590 года от Озарения
В поведении «морских рыцарей», элитных командиров имперского флота на службе и вне ее каких-либо различий разницы не имелось.
— Готовьте шлюпку.
Саракш.
Хонти. Пограничная зона. Обитель «отцов-путеуказателей».
06 часов, 4-го дня 1-ой недели Синего месяца, 9590 года от Озарения
В поведении «морских рыцарей», элитных командиров имперского флота на службе и вне ее каких-либо различий разницы не имелось. Не существовало одеревенелой вышколенности и официальности в строю, а тем паче за пределами его. «Морские рыцари» равного звания и на борту субмарины и вне службы обращались друг к другу на «ты», по имени. К высшим чинам, начиная с бриг-капитана, а порою и с корвет-лейтенанта, если он командовал атомным кораблем, обращались по званию, добавляя уставное «брат», а по делам службы — в третьем лице, в особенности, если разговор был сугубо служебным. Матросы отлично знали, что такое дисциплина и как жестко, даже жестоко карается малейшее отступление от нее, но в то же время искусно соединяли строевую субординацию с особой «неформальной» почтительностью по отношению к офицерам с серебряными кортиками. Знак приветствия был традиционным, военным — резко прикладывали кулак к сердцу, а не общеимперским, когда салютовали, вскидывая ладонь.
Десантники же, «океанские змеи», как правило, бравировали грубоватой простотой суровых нравов. Их офицеры, носившие кортики с рукоятями из моржового бивня, к мелочной регламентации уставов относились избирательно. Чего нельзя нарушать, того нельзя, коль нарушил, так одна тебе дорога — через торпедный аппарат за борт. А мелочи, что ж, на то они и мелочи. К примеру, никакой настоящий «змей» не надевал значок, медаль или орден без аккуратной алой подкладочки. Терпеливо отбывал взыскание за нарушение формы одежды, потом изготавливал из красной ткани новые кружочки вместо изъятых патрульными. Салют отдавал небрежно, отмахивая согнутой в локте правой рукой. При разговоре с младшим по чину чаще всего разрешал обращаться к себе просто «брат», однако, не терпя и следа фамильярности при этом.
Общаясь между собою, «рыцари» и «змеи» были очень предупредительны и сдержанны, старательно не замечая разницы в стиле поведения. Но все же, как правило, предпочитали внеслужебное общение с лицами своего круга…
Надувная резиновая шлюпка с белыми хвостатыми буквами «Единорог» на боках, урча мотором, описала плавный полукруг и, теряя скорость, ткнулась в прибрежный песок. Там уже красовались две точно таких же лодки с «Подруги».
Корвет-капитан Цазахи Бу ловко выпрыгнул на берег и четким движением стукнул кулаком в грудь. Тот отсалютовал корвет-лейтенанту Дададаю Хо. Формальности закончились. Офицеры протянули друг другу руки и уселись на нос вытащенной матросами на берег шлюпки.
— Чем занимаетесь? — поинтересовался Бу.
— Да как обычно. — ответил десантник. -Свободный поиск нам на этот раз не разрешили. Приказали совершить рейд к побережью в сопровождении баржи. Прогулялись, взяли четыре сотни пленных. Триста сорок штук — товарных, шестьдесят — вчера пришлось утилизировать в овраге. А вы тут зачем?
— Боюсь, что теперь уже ни за чем. — кисло улыбнулся корвет-капитан. -По распоряжению адмиралтейской разведки нам следовало в этих местах подобрать десять человек. Но после «змеев», кажется, подбирать некого.
— Да отчего же? Наверное, они уже на барже, проверяйте. Правда, если их там нет, тогда ищите в овраге, а оттуда, сами понимаете…
— Что ж, для начала посмотрим в трюмах.
Внезапно корвет-лейтенант насторожился и жестом прервал беседу. Бу-Кашалот также прислушался.
Бу-Кашалот также прислушался. Где-то вдали послышались пулеметные очереди, взрывы.
— Что? Где? — рявкнул командир десанта.
Матрос, крутивший ручку полевого телефона, насторожился, прижал наушник, потом доложил:
— Брат корвет-лейтенант, охранение наткнулось в развалинах на каких-то хмырей. Те открыли с башни огонь, двоих ранили.
— Отступить и обеспечить точную наводку для выстрела. — приказал десантник, — Носовое орудие — к бою!
Из-за зубчатой стены деревьев с шипением вылетела белая ракета, зависла в небе, а вдогонку тут же взметнулась зеленая.
— Мои! Целы, хвала Глубинному! -воскликнул Цазахи Бу, -Отставить обстрел! Отведи-ка, брат, всех от этих развалин, пока не поздно.