Саракш, Хонти.
Просека в сосновом лесу в 35 верстах от города Ур-Иля,
8-й час, 1 дня месяца Желудей, 9589 год от Озарения
Поздней осенью рано темнеет, только если погода ненастная. Но сейчас не сеялась холодная водяная пыль, не дул пронизывающий ветер и непроницаемое серое небо медленнее, чем обычно утрачивало свечение, затягиваясь ровной темной пеленой.
Рыбак сидел на мостках, обхватив колени руками, равнодушно смотрел на полдюжины разноцветных поплавков. В зеленом жестяном ведре вяло агонизировала рыбья мелочь. В кармане брезентовой куртки с капюшоном глухо, но мелодично прозвенело. Рыболов вынул крупные серебряные часы, взглянул на циферблат и досадливо тряхнул головой. Не обращая внимания на то, что один из поплавков задрожал и принялся нырять, прошел по скрипучим мосткам на берег речушки и скрылся в ивняке.
Местность не радовала глаз: густой безлистный и непролазный кустарник перемежался с черным плотным ельником. В ямах скопились глубокие лужи, под ногами хлюпала вода, выжимаясь из толстого слоя палой, насквозь мокрой листвы и хвои. Рыбак, тем не менее, шел споро и уверенно, умудряясь не оставлять клочьев одежды на колючках. Несколько раз он замирал, откидывая капюшон, и прислушивался. Но никаких признаков, что поблизости находится еще кто-то, не было.
На большой поляне, куда, в конце концов, выбрался рыбак, сухие травинки начинали странно колыхаться, кланяясь в разные стороны.
Сверху дуло все сильнее, усиливался ветер, устремлявшийся столбом сверху вниз. В нескольких десятках метров над верхушками деревьев на темно-сером фоне появилось продолговатое пятно. Оно быстро снижалось, приобретая очертания бесшумного скоростного глайдера «Лич», два года назад сконструированного по особому заказу КОМКОНа-2. Машина с негромким шелестом опустилась посередине поляны, вспугнув очумевшего зайца.
Рыбак трижды мигнул фонариком. Черная дверца глайдера всползла наверх, из машины выбрались пассажиры. Лунин был одет подобно подавляющему большинству хонтийских граждан: старенькое пальто, полосатая вязаная шапочка, черные брюки, заправленные в высокие бурые ботинки армейского образца. На Лоффенфельде был серый комбинезон с желтыми буквами латиницы на спине: «SARAХH-2».
— Приветствую, Тристан! — зычно произнес рыболов. — Здравствуй, Всеслав, рад снова встретиться!
— Здравствуйте, Лев, здравствуйте! — хлопотливо ответил Лоффенфельд, — Как всегда у нас в запасе гораздо меньше времени, чем хотелось бы. С Пешкой еще успеете наговориться, а пока будьте любезны, быстро следуйте в кабину и облепляйтесь датчиками. Ежемесячный контроль, батенька…
Всеслав остался один. Он покосился на глайдер, за стеклом которого виднелся профиль Абалкина-Гурона, уже опутанный проводами и контактными манипуляторами. Тристан прильнул к монитору и производил какие-то настройки.
Лунин прислушался к своим ощущениям и хмыкнул. У него возникло такое чувство, будто он вернулся из долгого-предолгого отпуска, проведенного в великолепном санатории на океанском берегу, под лучами яркого и ласкового солнца. Все там было замечательно: комфортно и удобно. И был санаторий вежлив, приветлив и предупредителен ко всем гостям, не делая различия, в равной мере оделяя всех и не забывая никого. А тут лежат непиленые-неколотые дрова, дверь и крыша требуют починки, а пол — покраски. Нет линии доставки, так что придется дважды в день топить печь, готовить на ней супы и каши. Никто за тебя не вымоет посуду, не будут усердные киберуборщики наводить идеальную чистоту. Все это так. Только вот ждут здесь не любого встречного-поперечного гостя, а именно тебя, хозяина. Всеми трещинами и некрашеными половицами этот мир нетерпеливо желал его и ничьего более появления и вот теперь радуется. Неумело ластится, трется о ногу, рокочуще мурлычет, словно пожилой кот.
— Вот даже как? Добро пожаловать, что ли? — озадаченно пробормотал Всеслав, -Ну-ну, тем лучше. Incipit vita nova[2].
Он подтянул лямки рюкзака, подхватил его на левое плечо, повернулся к глайдеру. Гурон и врач уже стояли рядом с машиной. Гурон заталкивал во внутренний карман серебристый пакет.
— Все в порядке. — удовлетворенно говорил Тристан. — Вы, Лёва, один из лучших подопечных, я вами доволен.
— Мгум… -хмуро ответил Гурон, поддергивая замок-«молнию» куртки под самый подбородок.
— Давайте прощаться на весь следующий месяц.
— Опасаюсь, что на более длительный срок. — мотнул головой Гурон. — С прибытия Пешки начинается операция «Штаб» и кто знает, на какое время мы с ним останемся без связи.
— Очень надеюсь, что ненадолго! — с несокрушимым оптимизмом возразил Тристан. Он крепко пожал руки Гурону и Чёрной Пешке, завалился в глубокое вишневое кресло в просторной кабине и включил автопилот. Машина грациозно оттолкнулась от земли и устремилась вверх. Прогрессоры помахали вслед.
— Пойдём к речке. — предложил Гурон, — Заберём снасти, оттуда прогуляемся до шоссе, там должен ждать автомобиль.
— Снасти? -удивился Всеслав.
— Ну, как же! Всякому известно, что второй секретарь уездного комитета ХПСС любит изредка порыбачить, причем не на специальных прудах, а на лоне природы, в укромных местечках, где рыбка прикормлена и где никто не мешает.
— Снасти? -удивился Всеслав.