— Спасибо! -поблагодарил Всеслав и машинально отметил, что сказал это искренне. Ему в самом деле было приятно. -Вы знаете, чтимый Даццаху…
— А почему бы, Да, вам не обращаться ко мне просто по имени, и на «ты»?
— Хорошо…Хо, вы … ты знаешь у меня на той, прошлой родине есть обычай в праздничных случаях поднимать бокал хорошего вина.
— На твоей теперешней родине — тем более. -рассмеялся Даццаху Хо. -Угощай!
За дверью открылась стильная серо-белая прихожая, ровно и мягко освещенная электрическими канделябрами. Под ноги скользнул мягкий зеленый с коричневым ковер. Гроздья темно-синих и серых шинелей с различными петлицами на воротниках и шевронами на рукавах ровно висели в гардеробе, находившемся по правую руку. Слева белели двери комнат «Дамы» и «Кавалеры», а впереди серела широкая гранитная лестница с зелено-коричневой же дорожкой. На стенах размещалась целая картинная галерея: смотрели из золоченых рам замершие в героической величавости типы, все в орденах, все в аксельбантах.
Слева белели двери комнат «Дамы» и «Кавалеры», а впереди серела широкая гранитная лестница с зелено-коричневой же дорожкой. На стенах размещалась целая картинная галерея: смотрели из золоченых рам замершие в героической величавости типы, все в орденах, все в аксельбантах. Бритолобых среди них не было.
Никто не принимал и не подавал одежду, инспектор и его помощник, сняв пальто и куртку, сами повесили их на свободные места.
— С твоего разрешения, загляну сюда. -Всеслав кивнул на дверь «Кавалеры».
— Ну, а я поднимусь. Ты тоже не задерживайся. Столовая — прямо и направо. С кают-компанией не перепутаешь, с банкетным залом тоже -там сегодня идет какое-то шумное чествование.
Всеслав постоял у зеркала над раковиной, приглядываясь. Галстуков на Саракше не жаловали, а в Империи не признавали совершенно. Парадным стилем для «безмундирного» мужчины считался светлый китель без пуговицы на воротнике (так, чтобы выглядывал безукоризненно накрахмаленный воротничок) и темные широкие брюки (никаких стрелок!). Приобретением густо-синих брюк и дымчато-голубого кителя Лунина руководил лично инспектор: «Вас, Да, одного нельзя выпускать в магазин, опять какой-нибудь беспримерный свитерок схватите!» Так что все, вроде бы соответствовало. «В человеке все должно быть прекрасно». Всеслав тщетно пытался припомнить, кому из мелкокалиберных древлян принадлежало изречение, не вспомнил, безнадежно махнул отражению рукой и покинул туалет.
Разумеется, он сразу понял, где находятся столовая, биллиардная и курительная, но решил побывать в кают-компании. Она была сейчас пустой, торжественной и строгой. Стены в серебре и малахите, повсюду черно-желто-белые полотнища, гравированные мечи в сплетении водорослей, пронзенные молниями волны. Вдоль стен с нишами в виде стрельчатых арок красовались строгие кресла с высокими спинками, а в нишах отблескивали черные базальтовые бюсты. Хрустальные гроздья огромной люстры тлели в одну десятую силы. Впечатляло. Особенно, когда в этом храме офицерской чести не было ни души.
Зато в банкетном зале и в самом деле имело место некое многолюдное торжественное действо. Проходя мимо, Всеслав замедлил шаг и прислушался.
— …от всей души поздравить боевого брата, корвет-капитана Цазахи Бу, командира славного «Единорога»! Ему сегодня вручен золотой кортик, он стал «князем моря». Дорогой наш Бу, славный наш Кашалот! Слов нет, как все мы рады за тебя! И я хочу сейчас поднять бокал…
В уютной столовой, лишенной каких-либо признаков помпезной официальности, тихо играла музыкальная машина. Почти все столики были заняты, Даццаху сидел за угловым и делал призывные знаки рукой.
Лунин, лавируя между столами и косясь на офицерские петлицы, прошествовал в угол.
— Выручай. -попросил он. -Пропаду без твоих советов. Что порекомендуешь? О вине не забудь.
Даццаху Хо что-то подчеркнул в меню карандашиком, официант исчез, но тут же появился с обширным подносом, уставленным тарелками и соусничками.
Саракш, Островная империя
Белый Пояс, о. Хабик, город Зи
4 часа, 6-го дня 1-ой недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения
Всеслав понял, что к архиву не стоило идти этой дорогой. Дюжины полторы морпехов в серых бушлатах почти наглухо закупорили узкую улочку. Скорее всего, они держали путь в казармы после очередного законно заслуженного суточного увольнения. Откуда возвращались «змеи», тоже было ясно: двумя домами дальше красовалась яркая вывеска круглосуточной пивной «Радостный краб». Усердно отдыхавшие всю ночь, но не закончившие вояки хлопали в ладоши, а на металлической крышке канализационного люка отбивал чечетку тощий бакматрос.
Усердно отдыхавшие всю ночь, но не закончившие вояки хлопали в ладоши, а на металлической крышке канализационного люка отбивал чечетку тощий бакматрос.
Всеслав повернулся и попытался незаметно ускользнуть. Массаракш, поздно! Сзади послышалось сопение, Всеслав ускорил шаг, но его цепко схватили за плечо, развернули.
— Ты куда это? -дыша пивным перегаром и копчёной рыбой, осведомился угреватый и бледный матросик. -Не хочешь здороваться с героями Белого Флота? А?