— Дэймоны его мордой в костер сунули, — пояснил горбун.
— Откуда вы его взяли?
— Поймали в лесу возле Дон-Бэннол, — ухмыльнулся нэсс. — Собаки почуяли и выгнали из норы, навроде лисовина.
— Где? — не поверил Мэй.
На землях Исконного Тир-Луниэна жить оседло нэсс не могли, запрещалось законом. Униэн хватило простого здравого смысла не селить у себя под боком людей способных заполонить все долы и веси. Кочевать разрешалось, и то далеко не всем. Но чтобы в самом сердце королевства в лесу жил дэй'о… Мэй имел полное право усомниться в честности горбуна.
— Не ври мне. Ты его у работорговца купил?
Торговать людьми в Тир-Луниэне так же было запрещено. За это горбуна и всю его шайку следовало выгнать куда-нибудь в Шастский Кангат или еще куда подальше.
— Небом клянусь, добрый князь! — взвыл нэсс. — Сами поймали зверюку!
— А я сейчас у него самого и спрошу, — заявил Рыжий и направился к пленнику.
Бродячие перепугались не на шутку, ведь правду сказал их предводитель или нет, а дэй'ному ничего не стоит оклеветать мучителей. Мэй имел полное право заявить о нарушении закона местному владетелю, более того он был обязан так поступить.
Увидев, что к нему идет униэн, красноглазый покорно опустился на колени и опустил голову, превратно истолковав намерения Мэя.
— Горбун сказал, что тебя поймали рядом с Дон-Бэннол. Это — правда?
— Да.
— Как ты там оказался? — удивленно спросил Рыжий.
— Жил, — односложно ответил дэй'о и посмотрел князю прямо в глаза.
В них застыло необъяснимое выражение близкое к восторженному ожиданию. Он был уверен, униэн сейчас рубанет своим мечом, пресекая бесконечную череду страданий. Дэй'о ждал смерти, точно счастливого избавления.
У Мэя похолодело в груди. Как ощущается ненависть и отвращение, он помнил, но тут все по-другому.
— Как тебя зовут?
Дэй'о жадно глотнул сырой стылый воздух.
— Итки.
«Снежок». В горле пылал жгучий огонь, медленно стекая в желудок. Стоило в Галан Мае выпасть снегу, как Морген вытягивал старшего брата играть в снежки.
— Я сбежал, — пробормотал дэй'о и отвел взгляд.
— Ты хочешь… вернуться в Чардэйк? — пересиливая себя, спросил Мэй.
— НЕТ!!!
Такого ужаса в чужих глазах Рыжий видеть раньше не доводилось.
— Убей меня, хан'рэй [20] ! Убей! — хрипло взмолился пленник. — Я слышал — ты честен, милосерден и справедлив. Не возвращай меня ТУДА!
Он стал накручивать цепь вокруг шеи и пытаться затянуть её потуже. Врагов униэн либо убивали, либо отпускали на свободу. Возвращение на родину было для Итки хуже смерти. Мэй прекрасно понимал причину. Страшна и незавидна судьба дэй'о, а уродливый красноглазый парень, должно быть, испил чащу страданий до самого дна. Существа способные на чудовищные зверства по отношению к врагам, со своими творили невообразимое.
Существа способные на чудовищные зверства по отношению к врагам, со своими творили невообразимое.
— Забери его, князь! Не нужен он нам! — крикнул горбун, сочтя за благо скорее избавиться от опасной игрушки. — Делай с ним что хошь! — и начал совать в руку Рыжему свободный конец цепи от ошейника на шее пленника.
Рыжий окончательно растерялся. Беловолосый был ему физически неприятен, весь его вид вызывал тошноту, и даже утратив возможность видеть «крылья дэй'ном» Мэй легко мог вообразить себе эти мерзкие белесые прозрачные обрубки. Его трясло от отвращения и от… жалости? Первое, о чем в свое время забыл Отступник, была жалость. Он не жалел никого, начиная с самого себя. Прежде всего — себя. И вдруг вот так…
— Х-х-хорошо…
Красноглазый вздохнул с нескрываемым облегчением и бодро последовал за униэн. Кажется, он был счастлив. Все наслышаны — огненный князь Приграничья не щадит дэй'ном. И не знает жалости к обитателям Чардэйка.
Кобылу Жареный перековал в наикратчайший срок, не столько ради заработка, сколько из желания сбагрить дэй'о как можно скорее. Бродягам и так хватает неприятностей, а униэн дай только придраться. Мигом очутишься у шастов в рабстве.
Выслушав доклад агента ир'Брайн почувствовал, что у него земля уходит из-под ног. Сбывались самые худшие прогнозы, претворялись в жизнь самые гнусные замыслы, и только Альмар по-прежнему упорствовал и отказывался верить в реальность грандиозного заговора.
Риадд приказал седлать коня. Короля, отправившегося на конную прогулку вдоль побережья, следовало предупредить незамедлительно. В канун Тэном'ани это было сугубо мужское развлечение. Погода располагала лишь к бешеной скачке по широкой полосе пляжа, с последующим пикником прямо на берегу. На высоком костре из сухого топляка жарилось мясо и грелось вино, в которое добавляли много пряностей. А ближе к ночи появлялись горячие девчонки из рыбацких деревень. В огне желания да под теплой толстой шкурой не до объяснений. Будь ты трижды Верховный король, но красавицу-рыбачку удовлетворить ты обязан! Чтоб в предрассветных сумерках дева выскальзывала из объятий счастливая и довольная, а потом еще год рассказывала товаркам во всех подробностях о том, что делал с ней этой ночью под шум прибоя и свист ветра прекрасный черноволосый принц. Они там в Лот-Алхави все принцы.