— В Тир-Луниэн пришла война, господа. У Чардэйка огромная армия, опытные полководцы и неистовое желание поквитаться с униэн за поражение в Мор-Хъерике. Никто не знает, сколько сможет сдерживать наступление дэйном князь Мэйтианн'илли. Никто не гарантирует Алатту безопасность. Поэтому нам надо приложить все усилия, чтобы подготовить наш город к длительной осаде. Для начала, надо срочно отремонтировать стены, запастись продовольствием, а также вооружить ополчение.
Хелит старалась говорить громко, четко, чтобы никому не дать вставить в свою речь даже крошечного словечка, не дать себя перебить, а тем более сбить с мысли.
— Мы должны защитить наш город и нашу землю от захватчиков. Перво-наперво, придется уделить внимание полуразрушенной крепостной стене. Ее потребно не только подлатать, но и оборудовать хотя бы парочкой катапульт. И поэтому я сначала хочу услышать от вас дельные предложения, прежде чем выскажу собственные требования к каждому, — нагло заявила Хелит.
Народ, как водится, безмолвствовал. Риадд ир'Брайн, само собой, откровенно злорадствовал. А мадд Хефейд уставился на девушку, будто увидел по-настоящему впервые. Если раньше он списывал фокусы Хелит на влияние Рыжего — ну, насмотрелась девчонка на настоящего властелина, который в своем праве! Мэй мог творить, что душа пожелает, и не нашелся еще тот смельчак, который посмел бы дать ему отпор. Попроси Рыжий у своих фиани что угодно: хоть отстроить еще одну крепость подобную Эр-Иррину, пустив на это дело кладку собственных домов, хоть отдать на нужды армии все средства и сбережения, никто бы и не пикнул супротив. А тут какая-то… При всем хорошем и добром отношении воеводы к Хелит, она оставалась для него скорее символом, чем живым существом со своими желаниями. Символу он присягал на верность, символу клялись дружинники, на чело символа лег венец властительницы. Кто же мог предположить, что у девочки, более всего любившей наряжать кукол, окажется душа воина.
Символу он присягал на верность, символу клялись дружинники, на чело символа лег венец властительницы. Кто же мог предположить, что у девочки, более всего любившей наряжать кукол, окажется душа воина. И откровенно говоря, мадд Хефейд не знал: радоваться ему или горевать. Оллес бы гордился наследницей, а воеводу ТАКАЯ Хелит страшила. Бывший алаттскому владыке проще, он давно присягнул иному господину, заняв свое место в строю Небесного Воинства. А что делать Хефейду…
— Я не слышу ответа, — неожиданно резко отчеканила Хелит.
Посланник Риадд вздрогнул и воззрился на леди Гвварин, словно на восставшее из могилы подобие Ридвен-Ястребицы. Такой тон он слышал лишь у одного единственного человека — от покойного Финигаса, упокой его Тэном.
Из толпы подданных вперед вышел заносчивый в'етт Алгерт — самый богатый человек в Алатте, с чьими дерзкими прихотями приходилось считаться даже Оллесу. На его тонких губах змеилась весьма ехидная усмешечка, а уж за поклон, который он отвесил Хелит, можно было смело вызывать на поединок чести. Мэй бы такого наглеца просто-напросто зарубил бы на месте, чтоб другим неповадно было.
— Простите, миледи, не проще ли доверить защиту наших жизней доблестным воинам мадда Хефейда? Или вы сомневаетесь в их силе?
Но Хелит не поддалась на столь откровенную провокацию. Она пропустила вопрос мимо ушей.
— Мне бы хотелось узнать, сколько серебра вы готовы выделить на оборону Алатта, ветт Алгерт? — строго спросила девушка.
Но хитрющий аристократ сделал вид, что потрясен до глубины души.
— А разве у леди Гвварин не хватает собственных средств? Благородный лорд Оллес никогда не позволял себе залезать в кошельки своих фиани.
Хефейд с тревогой посмотрел на Хелит. Что же она ответит?
— Я — не мой отец! Я могу себе позволить гораздо больше, в'етт Алгерт, чем вам кажется. И я хочу, чтобы благородные жители Алатта приняли не просто посильное участие в обороне города, но проявили подлинный патриотизм.
— Вы так много хотите, миледи, — пробурчал себе под нос тот.
Хелит огляделась вокруг. Ни капельки энтузиазма, ни отблеска понимания. Хеф полон сочувствия, ир'Брайн уже потирает ручонки, а в'етт Алгерт презрительно ухмыляется. Вот когда стоит пожалеть, что не родилась на свет мужчиной. Чтобы наподдать всем и каждому так, чтоб по гроб жизни вспоминали и навеки закаялись перечить. Сразу же вспомнился Мэй, умеющий одним движением бровей размазать по стене. Опять же, была бы блажь какая, глупые причуды, а тем паче без всякой существенной причины… Так нет же! Всем хочется жить себе припеваючи за широкой спиной Отступника, который за чужое благополучие платит собственной кровью.
— Кто еще из присутствующих считает, что может обойтись без защитной стены? — спросила Хелит самым неприязненным тоном…
Подданные зашевелились, подавая признаки жизни. А то ведь так недолго и в статуи обратиться от избытка впечатлений!
— Миледи, вы зря думаете, что Алатт настолько беззащитен, — отозвался черноволосый сероглазый господин в малиновом плаще, накинутом поверх скромно украшенного колета. — К примеру, ваш батюшка всегда полагался на помощь соседей. За последние триста лет…