На лошадей усадили так же Ранха и Аллфина. Но если ангая лишь разоружили, то княжичу не только связали руки, но и заткнули шейным платком рот. Чтоб не кусался и не матерился, как пояснил Волчара.
Отряд торопился убраться подальше от жилища знаменитой отшельницы. Тем более в лагере разбитом на живописной поляне посреди зимнего леса их всех поджидал горячий ужин и крепкое пиво. Хелит посчитала специально, той ночью её сон охраняли три десятка вооруженных до зубов воинов. Хотя спалось все равно паршиво.
Хотя спалось все равно паршиво. Много поспишь, когда только что обрекла самого лучшего, самого благородного, а главное, любимого мужчину на новые душевные муки?
Зима только началась, а Баррас Щедрый успел укрыть своим толстым серым плащом всю небесную твердь и без устали сыпал и сыпал пушистые хлопья снега на пашни, леса, холмы и рощи. Не забывал Великий Дух о горах и долинах, надежно укутывая землю от грядущих морозов. Эйген не любил зимний сезон, но ему всегда нравилось смотреть на падающий снег. Монотонное зрелище его умиротворяло, можно сказать успокаивало. Жаль, в Хикмайе снег — большая редкость. Вигил настолько соскучился по своему дому и столичной жизнью, что готов был побросать все свои дела и хоть на несколько дней сбежать из крошечного горного замка, в котором располагался штаб. Сбежать от интриг и тупости подчиненных, от развратных глаз Кананги, от самого себя, в конце концов. Мера ответственности хан'анха в последнее время стала совершенно неподъемным грузом. Повелитель Олаканн, едва опомнившись от очередной мистерии или оргии, слал депеши самого разного содержания. То грозился повесить на собственных кишках, то выражал полную поддержку любым начинаниям и планам. Эйген благополучно игнорировал послания и делал лишь то, что считал нужным. Олаканн вовсе не безумец, как убеждены униэн. Он прекрасно знает разницу между развлечениями и государственными интересами. А интересы Чардэйка требуют усилий Верховного вигила, какими бы странными и подозрительными они кому-то ни показались. Скорее Повелитель запытает, удовольствия ради, парочку доносчиков из числа недоброжелателей хан'анха, чем станет на полном серьезе мешать Эйгену. Каждый должен заниматься своим делом.
Снег шел и шел, вигил любовался его совершенной белизной, а его гость невозмутимо потягивал горячее вино, сдобренное изрядным количеством специй. Спокойствие и хладнокровие наемника-нэсс Эйгену очень импонировали. Нэсс не пытался выслужиться перед могущественным военачальником дэй'ном, не стремился доказать свою значимость, не комментировал образ жизни своих нанимателей наедине со своими сородичами, не пресмыкался перед Канагой, а следовательно, прекрасно знал цену себе и своим умениям. С таким приятно иметь дело, что ни говори. Когда человек точно знает, что он делает, и самое главное, зачем он совершает те или иные поступки. Русоволосый, голубоглазый, не старше 30, с правильными, но ничем особенно не примечательными чертами лица, Чужой, как никто иной, подходил для возложенной на него миссии. Среди нэсс таких неприметных парней десятки тысяч, и сам хан'анх вряд ли сумел бы узнать наемника в толпе, не говоря уж об униэн.
— Чего мы ждем, хан'анх? — спросил Чужой.
— Проводника. Или ты хочешь попасться одному из наших разъездов?
Нэсс не хотел. Это как раз понятно. К головорезам хан'меза Ашанина лучше живым не попадаться.
— Проводник отведет тебя самой надежной и тайной тропой к границе Тир-Луниэна. А там уж…
— Я не заблужусь, — спокойно заверил наемник.
— Времени тебе до нового года, до 18 дня Даэмли.
— Я помню. Этого хватит.
Определенно Чужой нравился Эйгену. Было что-то успокаивающее в его сдержанной лаконичности. С каждым взглядом, брошенным на нэсс, с каждой произнесенной им фразой, Верховный вигил убеждался в том, что сделал правильный и единственно верный выбор. Наемник со странным именем сумеет исполнить поручение наилучшим образом.
Тем временем явился проводник. Секретности ради Чужой сразу накинул на голову капюшон. Мало ли что? Да и не хотелось Эйгену жертвовать лучшим следопытом, если он окажется слишком болтливым.
— Счастливо оставаться, повелитель, — буркнул себе под нос наемник.
Хан'анх ничего ему не ответил. Теперь надо где-то набраться терпения и выдержать напор сомнений Кананги.
Ненаследная принцесса словно поджидала все это время под дверями, бесшумно скользнув в кабинет Эйгена, едва закрылась дверь за проводником и наемником. Возможно, виновата была зимняя стужа, которая, как известно, делает всех ползучих тварей сонными и малоподвижными, но с наступлением холодов Кананга утратила весь свой немалый пыл. Укутавшись с головой в белоснежный мех, она коротала дни возле очага в основном за чтением. Но в столицу возвращаться не собиралась. Эйген несколько раз попытался хитростью и открыто избавиться от присутствия принцессы. Не вышло.
— Ушел? — убитым голосом спросила колдунья, как бабочка из кокона, выпутываясь из своей безразмерной шубки.
Платье Кананги побило все рекорды придворной скромности: светло-лиловое, двухслойное, закрывающее великолепное тело высокородной дэй'га от подбородка до пят и руки до кончиков пальцев. Множество шнурков, крючков и пуговичек призваны были заставить ткань плотно облегать фигуру, подчеркивая достоинства красивой женщины. А недостатков у Кананги не имелось в принципе.