Он попытался поговорить с Рыжим разумно, как со старым другом. Даже специально отозвал Мэя в тихий уголок и воззвал к лучшим сторонам натуры: здравомыслию, рассудительности и любви к логике.
— С Хелит в Галан Мае ничего дурного случиться не может. Так?
Мэй согласился.
— Тайгерн не первый год при дворе и знает как вести себя с Альмаром. Правильно?
И тут князь не стал возражать.
— И Альмар еще не настолько выжил из ума, чтобы уподобиться Олаканну и расправиться со своим лучшим полководцем из-за минутной прихоти. Так что не стоит себя накручивать.
Тогда Мэй вдруг, словно сдернув с лица жесткую маску раздражения, поглядел на соратника устало и печально:
— Дайн, мне противно думать, что ты считаешь меня припадочным самодуром, не способным себя контролировать. Я не самый уравновешенный и добродетельный человек, но и не полубезумное чудовище, в конце концов. Мне нельзя ломаться и я не сломаюсь. Но поверь, мне так тяжело…
— Прости, — выдавил из себя потрясенный Дайнар.
Последний раз таким тоном Рыжий разговаривал лишь, после того как ему сообщили о смерти матери. Леди Элану ушла в храм Тэнома и не вернулась. Она так и не смогла жить без Финигаса. Без его эгоистичной любви, скупой нежности и немого обожания.
— Если бы я был… таким как раньше, то пояснил бы свое поведение паршивейшим предчувствием относительно сегодняшнего дня. А он ведь только-только начался.
В том-то и дело, что Мэй уже не был прежним, а Дайнар не слишком доверял его смутным ущербным чувствам. Так хозяйка с опаской наливает молоко в надтреснувший кувшин, за неимением иной посуды. С Рыжим все вышло хуже — он из волшебного сосуда силы превратился в убогий жалкий черепок, которым разве только в грязи ковыряться.
— Не вздумай! — сразу жестко предупредил он. — Слово жалости — и я тебя вызову на поединок! — почти выкрикнул Мэй, заставив соратника спрятать глаза от стыда.
Насколько же явственно обозначились на его лице истинные чувства, если их смог отследить и прочитать Мэйтианн?
— Мне нет прощения, мой князь.
— Никому нет прощения, — бросил Рыжий жестоко. — И не будет.
Нельзя сказать, будто ему стало легче или спокойнее. Мэй просто затолкал свою боль и непокой поглубже в сердечную мышцу, облачился в невидимые никому доспехи усилия воли, а попросту сцепил по крепче зубы, и продолжил наводить надлежащий порядок в собственном войске. И очень своевременно, надо сказать.
Дайнар не знал благодарить ему судьбу или же проклинать за внезапное решение присоединиться к патрульному отряду. Вроде бы и не собирался и не планировал. Наверное, все-таки вмешался сам Лойс, подтолкнув в нужном для себя направлении, а потом беззвучно нашептал в ухо опасную мысль.
Гонца заметил Вайли, указав на быстро приближающуюся черную точку на горизонте, там, где дорога сбегала вниз с полого холма.
Глаз у молодого десятника точно у сокола — зоркий и цепкий на диво. А ведь мать его была от рождения слепа. Дайнару, предположим, пришлось смотреть в увеличительную трубу.
— Кажется, курьер… — неуверенно сказал он.
— Он самый, — подтвердил глазастый десятник. — Плащ цветов лорда Тайгрена.
Никогда Дайнар не мог похвастаться особым умением предчувствовать, но сейчас он сразу же понял, что вести, которые везет гонец — недобрые. Ничем необъяснимая уверенность росла с каждым мигом, пока посланник Тайгерна приближался к поджидающему его отряду.
И снова сыграл Лойс злую шутку со смертными. Обычно вестнику вменяется в обязанность вручать послание в руки того, кому оно адресовано. Священный долг гонца убедиться в этом. Но посланный Тайгерном молодой человек знал Дайнара почти всю свою жизнь, безмерно уважал лорда ир'Сагара и прекрасно помнил, насколько Мэй доверяет соратнику. А потому безропотно отдал свиток, ни мгновения не сомневаясь в том, что тот передаст Рыжему послание от брата.
— Рад видеть тебя, в'етт Магенн, — приветливо улыбнулся Дайнар. — Мы уже заждались вестей от кого-нибудь из Джэрэт'лигов.
— Милорд Тайгерн сейчас в большой немилости у государя, почти под домашним арестом, — пожаловался гонец. — Я едва сумел выбраться из Лот-Алхави незамеченным.
— Неужто все так плохо?!
— Хуже не бывает. Покуда с севера не напали дэй'ном, государь Альмар гневался, едва услышав хоть словечко про Джэрэт'лигов.
— А мы тут ничего и не знали.
— Лорд Тайгерн не стал брата понапрасну тревожить. Надеялся вернуть монаршую милость.
— А теперь? — осторожно расспрашивал гонца Дайнар, пытаясь постепенно выведать смысл послания.
— Уж не знаю, что там мой господин с братом решили, но мне велено было торопиться изо всех сил.
— С каким братом?
— С лордом Сэнханом, конечно!
Не заглядывая внутрь маленькой тубы, Дайнар все понял. Дело в Хелит. С любым иным делом Тайго и Сэнхан справились бы самостоятельно. Давненько уж взрослые мальчики, чтобы обходиться без помощи старшего брата.
— Я передам Мэю письмо, — небрежно бросил он и протянул ладонь. — Давай я провожу тебя в лагерь, в'етт. Ты ведь голоден и замерз?
Лойс говорил дайнаровыми устами, когда он передал Магенна на попечение своему личному слуге, не иначе. И когда распорядился согреть для усталого гонца по больше вина, тоже без Обманщика не обошлось.