— Кто была твоя мать, Итки?
— Не помню, госпожа моя.
Белый иней на белых ресницах, воспаленные веки ночного зверька.
— Знаешь ли, кто твой отец?
— Понятия не имею.
— Неужели тебе все равно, дэй'о?
— А что я могу изменить?
У таких, как Итки, не может быть никакой родни, это привилегия благо-родных. Кто знает, может он сын какой-то принцессы? Хотя… сомнительно. Тогда его попросту удавили бы еще в колыбели. Он вырос среди отверженных при Драконовом Храме, с самого раннего детства прислуживал жрецам. У них имелась только одна мать — всесильная и милосердная Заступница, за одно только упоминание имени которой жрецы могли заживо содрать кожу с еретика. И неоднократно такое проделывали. Итки просто умел держать язык за зубами. Умел он уворачиваться от тяжелой руки Главного Жреца, а также угождать оному в любой прихоти. Слава Заступнице, старый желчный дэй'фа слыл аскетом и укротителем плоти.
Забавно… Презирающие дэй'о, полноценные и плодовитые сородичи бессознательно подражали изгоям в области сдерживания животных порывов. В особенности, служители культа и колдуны. Невозмутимость, дарованная Итки от рождения вместе с молочно-белой кожей, бесцветными волосами и красными глазами, достигалась его хозяином путем долгих медитаций и чтения специальных заклинаний. Не укрощай жрецы без устали свою бешеную натуру — каждое жертвоприношение заканчивалось бы кровавой оргией и поножовщиной.
— Ты не боишься возвращаться? — спросила Хелит на очередном привале.
Дэй'о страдальчески поморщился.
— Боюсь. Но я должен. Заступница учит нас платить за добро добром, а на зло отвечать равнодушием. Чтобы тем самым приумножать милосердие и обуздывать жестокость.
— И у тебя получается?
— Нет. Не всегда. Но когда рыжий князь выкупил меня у бродячих нэсс и дал нож, у него не было никакой причины помогать дэй'ному. Его привела ко мне Заступница. Как же я могу подвести её?
Определенная логика в словах Итки, несомненно, содержалась.
— Я рада, что ваши дороги пересеклись.
— Так хотела Заступница, — убежденно твердил дэй'о.
— Я рада, что ваши дороги пересеклись.
— Так хотела Заступница, — убежденно твердил дэй'о.
Каждый вечер он прежде, чем прижаться к Хелит и забыться чутким сном вечной жертвы, шептал себе под нос слова благодарности своей богине. За не слишком холодный ветер и не чрезмерно глубокий снег, за бледный рассвет и скорый закат, за каждый прожитый день и благополучно пережитую ночь. А еще Итки молил Заступницу о жизни для Рыжего Мэя, и, когда думал, что Хелит ничего не слышит — о её здоровье и счастье. И только для себя ничего не просил беловолосый дэй'о. У него уже имелось все, о чем только может мечтать такой как он — доверие Хелит и нож униэнского князя. Два самых главных сокровища этого мира.
На седьмой день пути, с огромным трудом и риском миновав перевал, Итки осмелился спросить: — Кто эти дети, которые снятся тебе каждую ночь, моя госпожа?
Скрытничать Хелит не стала:
— Это мои дети. Мои дети из другой жизни.
Но рассказывать историю о смерти и воскрешении не потребовалось совсем. Альбинос понял все по-своему.
— О, да! У меня тоже есть другая жизнь. Итки-из-снов тоже когда-нибудь станет отцом. Он уже и невесту присмотрел, — радостно заявил она и охотно пояснил, что Эта жизнь — всего лишь сон Другого Итки и наоборот. — Я не думал, что униэн знают о таких вещах, — с огромным уважением добавил дэй'о.
Путешествие и вправду становилось все больше похоже на сон смертельно больного безумца. Хелит и Итки шли и шли по заснеженному древнему лесу — две крошечные смертные букашки, упорно ползущие по склону священной горы Тайю. Отчего-то мнилось, будто в мире никого кроме них двоих не осталось, и не было ни войны, ни любви, ни смерти, а только снег, черные стволы деревьев, низкие тучи, ватная тишина и холод. Дэйном знали, что делали, когда прятали святыню в этих суровых краях. Сюда и со стороны Чардэйка-то попасть крайне сложно. Если бы не хрупкий беловолосый дэй'о, то Хелит сгинула бы в одном из скальных разломов, и косточек её никто не нашел.
А утром 45 дня Акстимма — Зимника леди Хелит, наконец, увидела сам Драконов Храм и поняла, что не зря отправилась в путь.
Глава 19
Неизбежность страшных чудес
Акстимма
Давным-давно, когда все люди были одинаковы, когда униэн путали с дэй'ном, а нэсс ничем не отличались от ангай, жили на свете драконы. Были они мудры, коварны и любопытны. Такими сотворил их Тот, Чьё Имя Непостижимо в начале всех времен.
Драконы жили сами по себе, ибо у них было все, что нужно для счастья — свобода, небо и вдохновение. Но людям соседство с драконами совсем не нравилось, они завидовали бессмертию, магии и вольности крылатых змеев. А раз завидовали, значит ненавидели. И однажды люди решили объединиться в единый народ, чтобы сообща изгнать страшных соседей.
Но драконы были мудры, они послали к подножью Престола Того, Чьё Имя Непостижимо самого коварного из своих собратьев. Он не стал жаловаться на людей. Нет! Дракон поступил иначе.
Он сказал Великим Духам: «В том, что люди столь завистливы, жестоки и лживы, нет их вины. Ибо они обделены божественными дарами. Как же не завидовать, если все они смертны, а мы живем вечно; они ковыряются в земле, а мы царствуем в небесах; они бесталанны, а мы без конца творим красоту? Разве это справедливо?».