От голоса Рыжего у Альмара морозом продрало кожу, столько в нем было обреченности.
— Она теперь станет тем, чего я лишился из-за тебя, — моим сердцем и моей душой. И я не оставлю такую ценность в твоих руках. Один раз я уже доверил тебе жизнь своего брата и свою честь. За последние пятьдесят лет я стал осмотрительнее и больше не повторю подобной ошибки.
Мэй демонстративно отодвинул от себя венец и отошел в другой конец кабинета — к окну, выходящему на крошечный внутренний садик. Каждую весну садовник засаживал его изумительной красоты белыми цветами, и рвать их запрещалось под страхом порки. Но они с Альмаром все равно их рвали и дарили одной юной леди, чье имя не желало всплывать в памяти. В конце сезона Эссирэт внутренний садик выглядел жалко и убого. Совсем, как былая дружба юного наследника престола и сына самого могущественного из князей Тир-Луниэна.
— Если бы мы не знали друг друга с детства, все получилось бы гораздо проще, — вздохнул король, глядя в затылок Рыжему.
— Да, верно, — согласился Мэй.
— Да, верно, — согласился Мэй. — Ты бы попытался меня казнить, я бы поднял мятеж, а в Лот-Алхави вернулся только один из нас.
— Но ты вытащил меня из реки и откачал из легких воду…
— А ты заслонил меня собой от стрелы в Линэсском лесу…
Они вместе учились играть на эрхо, вместе стяжали славу в битвах и делили ласки прекрасных женщин, они вместе пили вино и танцевали, но кто же виноват, что яд недоверия проник в разум Альмара, а клятва, вырванная силой, сгубила Мэйтианна.
Рыжий прислонился лбом к холодному стеклу, а Альмар шлепнулся задом в кресло и закрыл в изнеможении глаза.
— Если с ней случится что-то непоправимое, даже не по твоей вине, государь, то ты получишь гражданскую войну, — не поворачиваясь, процедил Отступник.
— Я не могу гарантировать…
— Тогда я увезу её, — заявил Мэй.
— Чтобы потом вернуться? — подозрительно прошипел король.
Лойс, небось, сам подивился, как Мэйтианн удержался и не рассадил лбом окно.
— Альмар! Риадд ир'Брайн сделает из тебя параноика! — прокричал он. — Слышишь?! Я не вернусь в Лот-Алхави по своей воле! И Хелит не вернется! Ты слышишь меня, государь мой?! Мне, знаешь ли, есть чем заняться в этой жизни, кроме интриг.
На крик прибежал сам ир'Брайн, а с ним еще десяток стражей. Готовые спасать своего короля от безумного Отступника.
— Убирайтесь! — прорычал Мэй.
Альмар же просто сделал знак исчезнуть, и те послушно ретировались.
— Развел себе сторожей! — сказал, как плюнул, Рыжий.
— Мне тоже нужны гарантии, Мэй, — спокойно сообщил король, после того как возвратил корону себе на голову. — Пророчество Читающей никто не отменял. Я не хочу сражаться с женщиной. С твоей женщиной, — уточнил он. — Но мне не хочется, чтобы до леди Хелит добрались дэй'ном. В Приграничье, в Эр-Иррине ей пока не место. Да и в Алатте тоже.
— Хорошо, — легко согласился Мэй. — Я отвезу её к Сэнхану в Галан Май. Ему-то ты хоть доверяешь?
Кому иному, но Сэнхану Альмар доверял. Галан Май прекрасное место, а у Сэнхана хватит ума не вмешиваться в столичные дрязги.
— Пусть будет Галан Май!
Рыжий справедливо решил, что промедление недопустимо.
Хелит оставалось только радоваться, что в Алатте не поленилась кое-как освоить верховую езду, иначе трястись ей вместе с Флин и Бессет в жуткой колымаге заменяющей униэн карету. Коробка на колесах считала каждую выбоину, скрипела и шаталась, немилосердно швыряя пассажиров от стенки к стенке. Разумеется, в первый же день Хелит отбила себе задницу, изрядно повеселив неуклюжей походкой Мэя и Тайго. Ноги отказывались гнуться, и не сдвигались, как следует. Так что сил отвечать на грубоватые мужские шуточки по этому поводу у Хелит не осталось. Усталая и измученная девушка спала мертвецким сном, еще не подозревая, что впереди у неё будет очень мало таких счастливых ночей без сновидений.
До Тир-Галана всего-то три дня пути, и так как выехали они тогда же — вечером 70 дня Эссирэт, то особенно гнать коней не было ни малейшей необходимости. А можно было, время от времени соприкасаться с Мэем коленями, ловить на себе его взгляды, или самой любоваться мужественной осанкой и резким профилем Рыжего. Неведомо насколько придется им расстаться, и Хелит впитывала каждый миг, дарованный судьбой. Пять дней и шесть ночей — это мало. Впрочем… сорок лет, как выяснилось, тоже.
На следующий день они попали в засаду. Самую настоящую засаду, когда из красно-золотой чащи вдруг доносится залихватский свист, на дорогу валится подрубленное дерево, а из кустов выскакивают разбойники. Прямо сцена из фильма на средневековую тему. Но небритыми рожами и пестрыми лохмотьями сходство с целлулоидными разбойниками и заканчивалось. Благородные Робингуды остались в легендах Старого Альбиона и никогда не сходили со страниц книг. Если бы Хелит не сидела на лошади, то у неё бы подкосились ноги от страха. Трое униэн, четверо нэсс и двое ангай — полный интернационал подонков, отличающихся лишь степенью скотских наклонностей, явно читающиеся на ухмыляющихся физиономиях.
— Слазь-га с коняжги, красавчиг! — гнусаво объявил главарь — высокий лохматый нэсс. — Деньгу гони!