— Так… А где же Мэй? — гневно поинтересовалась у Повелителя Хелит.
Сам факт принесения в жертву единокровной сестры её почему-то вовсе не взволновал.
— Кто?
— Мэйтианн'илли Джэрэт'лиг, сын Финигаса, князь Приграничья, Отступник Мэй, если тебе так больше нравится.
— Не знаю, — растерянно пробормотал Олаканн.
— Не ври мне, дэй'ном! — зарычала Хелит. — Он в плену у Верховного вигила!
Темные глаза Повелителя из миндалевидных стали абсолютно круглыми. И по величине, кажется, сравнялись с камнем из короны. Стало понятно, что Олаканна новость потрясла не меньше, чем спасителей Рыжего.
«Отлично! — подумала тут же девушка. — Обменяю Повелителя на Рыжего».
Чего только не придет в голову под действием адреналина.
— Пойдешь со мной, скотина безрогая, — заявила она королю дэй'ном. — Посмотрим, как высоко тебя ценит твой хан'анх. Руки вверх!
И что самое удивительное, Олаканн действительно поднял руки.
— Хелит! — крикнул вдруг Итки, пытаясь предупредить о новой опасности.
Это пришла в себя несостоявшаяся жертва. Кананга одним сильным движением отшвырнула от себя тщедушного дэй'о, вскочила с ногами на алтарь и крайне возмущенно уставилась на Хелит. Точь-в-точь, как Ленин на буржуазию. Так любила говаривать покойная бабушка, благополучно пережившая все войны и революции 20-го века.
— Ты?! — взвыла принцесса.
Наверное, в представлении дэй'ном ритуальное убийство ближайшей родственницы вовсе не повод для сильных обид, потому что Канангу потрясло вовсе не собственное недвусмысленно положение жертвы, а неожиданное появление униэн в самом сердце Чардэйка. Скандал, да и только!
И на этом шутки, как это часто бывает в самый ответственный момент, резко кончились.
Повелитель Чардэйка не был бы Повелителем, если бы не умел мгновенно отреагировать на любые изменения, касающиеся его жизни. Едва почуяв растерянность со стороны незваной гостьи, он тут же попытался вырвать из её рук копье. Сначала ударил сверху, а потом дернул. И то ли чародейское оружие не потерпело такого обращения, то ли Хелит перепугалась до полусмерти, но копье неожиданно взорвалось в руках у униэн. Молния, вырвавшаяся из кончика острия, угодила прямо в сверкающий камень на лбу Олаканна.
Повелитель не успел даже закричать. Наверное, сердце его еще билось, когда голова вместе с короной почернела и обуглилась. Плоть сгорела, металл начал плавиться, а камень почернел и лопнул, брызнув осколками.
Хелит отбросило в сторону, но копьё она так не выпустила.
— А-а-а-а! Око! — заверещала на весь Храм ненаследная принцесса. — Драконье око!
И бросилась, как рассвирепевшая тигрица, на убийцу своего брата, в слепой жажде прикончить девку-униэн, погубившую только что самый могущественный артефакт дэй'ном.
Хелит попробовала метнуть молнию в Канангу, и тут выяснилось, что чудеса закончились. Пресловутое наследство Ястребицы оказалось вещью в каком-то смысле одноразовой.
Незадачливую диверсантку, еще не пришедшую в себя от потрясения, принцесса так приложила спиной об пол, что у Хелит начисто вышибло дыхание. Хрупкая на вид дэй'фа обладала силой борца сумо и хваткой росомахи. В прорыве ярости она решила задушить девку Рыжего. Вот когда пригодились золотые когти Ридвен. Нет, ими удобнее всего было не столько чесаться, сколько драться. Стоило Хелит вонзить их в спину Кананге, а затем полоснуть принцессу по щеке, чтобы та ослабила хватку и отпустила полузадушенную девушку. И пока колдунья выла и каталась по земле, держась за окровавленное лицо, униэн сумела оползти в сторону.
— Бежим!
Итки не стал досматривать, чем кончится поединок между двумя благородными дамами. Он поволок Хелит за собой к порталу. Вслед им летели вопли разъяренной дэй'фы. Кананга пыталась колдовать, но к счастью ей мешали раны. Жрецы тоже вспомнили, что в их Храме творятся безобразия, артефакт погиб, ритуал нарушен, а виновники бегут от наказания.
— Прыгай! — отчаянно крикнул Итки.
— Куда?! А Мэй!
— Прыгай! Спасайся! В круг прыгай!
Дэй'о схватил ошеломленную леди Гвварин в охапку и буквально втолкнул в столб ледяного пламени портала.
Полет вне времени и пространства, по хитрым сопряжениям магического портала, сравнить оказалось не с чем. И даже назвать полетом бесконечное падение в черную вращающуюся бездну было бы сложно. Разум спокойно, как бы со стороны, наблюдал, как извивается, корчится и заходится в зверином вопле ужаса беспомощное тело. Разум продолжал хладнокровно просчитывать вероятность того, что она выпадет из портала где-нибудь в столице Чардэйка прямо в покоях Повелителя. А тело в это время орало, брыкалось и рыдало. И надо сказать, разум его очень даже понимал. Неизвестность и страх сотворят истерику с кем угодно.
Падение-полет продолжался так долго, что Хелит успела подумать о своих обеих жизнях, пожалеть себя, пожалеть Мэя, а главное, спокойно проанализировать все случившееся в Драконовом Храме.
Последний кусочек мозаики встал на свое место в сложном узоре напряженных раздумий Хелит. А она-то все время не могла понять, почему с ней всё ЭТО приключилось. Все очень просто. До смешного просто. Если смертный, пусть он даже Повелитель целого народа, вмешивается в естественный ход вещей, то его надо остановить. И тоже руками смертного существа. Для того и призвали Великие Духи душу умершей женщины, чтобы сделать её живым оружием. Что богам жизнь, что им смерть, если на кону целый мир? И тогда в ход идут пророчества и духи предков, магические артефакты и короны царств земных. В Лойсов День рождается рыжий мальчик, обреченный на страдания со дня своего появления на свет. Солнечным осенним днем матери двоих детей ставят страшный диагноз… Пешки, обычные пешки в божественной игре.