Фандуил растерянно кивнул. Его жизнь больше не принадлежала ему и он хотел избежать этого, но это случилось. Девушка протянула ему руки, и он прикоснулся к ее чутким, дрожащим от волнения пальцам, ощущая сквозь нежную кожу биение ее крови. Ее глаза засветились ему навстречу, словно две жемчужно?серые звезды, мгновение вытянулось в бесконечность, не оставив места мыслям и прогоняя толпу безответных вопросов.
Ее глаза засветились ему навстречу, словно две жемчужно?серые звезды, мгновение вытянулось в бесконечность, не оставив места мыслям и прогоняя толпу безответных вопросов. Это позже он будет тщетно спрашивать себя — зачем?
Горм и Рамарон переминались с ноги на ногу около его дорожного мешка, ожидая, когда закончится прощание.
— Ну сколько можно стоять столбами и держаться за руки, пялясь друг на дружку? -нетерпеливо заявил Рамарон.
— Ты что? — вытаращился на него гном. — Это же они так целуются.
— Что?!
— Ты и вправду не знаешь? Эльфы же безбородые, у них для этого не губы, а пальцы. А к поцелуям они относятся примерно так же, как мы с тобой — к привычке собак вылизывать свою задницу.
— Ну?! — подивился Рамарон. — По?моему, они много теряют!
Горм покосился в сторону неподвижно стоящих Фандуила и Тинтариэль, затем неуклюже шевельнул плечами, придавленными тяжестью заплечного мешка.
— Кто их знает… А вот к прикосновениям рук они относятся так же, как мы с тобой к поцелуям или еще чему в этом же роде.
— Так вот почему эльфы никогда не здороваются за руку! — осенило Рамарона. — И вот почему Фандуил, когда я хочу его по плечу хлопнуть или там в бок толкнуть, каждый раз так ловко уворачивается, что у меня еще ни разу получалось!
— Вот именно.
— Так что ж он мне сразу не сказал?
— Ну какой с тебя спрос, Рамарон, — неопределенно хмыкнул Горм. — А ты видишь, что он уворачивается — так и не трогай.
Рамарон позабыл о своем нетерпении, пораженный сообщением гнома. Фандуил тем временем расстался с эльфийкой и подошел к ним — глаза чужие, отсутствующие. Привычным, неосознанным жестом он вскинул мешок на плечи и зашагал по дороге, не оглядываясь на друзей. Они пошли вслед за ним.
На следующий день они подошли к главным воротам Казад?Дума. Закрытые ворота выглядели частью скалы, и только натоптанная тропа, упиравшаяся в отвесную каменную стену, указывала на вход. Горм снова попросил друзей отвернуться и нашарил незаметный рычажок в укромном месте у подножия скалы.
Он потянул за рычажок, но ворота не открылись. Высказав себе под нос несколько излюбленных гномьих словечек, он поднапрягся и снова потянул.
Ничего не случилось.
— Что ты там бормочешь — заклинания? — спросил Фандуил, спустивший свой мешок на землю, едва они остановились, и теперь с удовольствием расправлявший плечи. Переноска тяжестей не входила в число его любимых занятий.
— Заклинания… — пробормотал гном в стену. — Да не те…
— Ну что ты там возишься, Горм?! — подал голос Рамарон. — Мне мешок уже все плечи оттянул!
— Да ты сними его, сними, — буркнул гном, теребя рычаг. — Сядь на камень, отдохни…
— У тебя там заело?
— Не заело. Просто не работает — и все.
— Что значит — «не работает»?
— А то, что он движется, но не открывает. Я его до упора передвинул, а ворота и не шелохнулись…
— Может, он сломался?
— Гномья работа? — прогудел Горм в скалу, пыхтя над рычагом.
— Оставь ты его, Горм, — посоветовал эльф. — Давай, лучше я попробую.
— Да ты его точно не свернешь!
— Нужен мне твой рычаг! Когда мы в прошлый раз вернулись из Казада, я у учителя слово спросил, по которому эти ворота открываются. Разве ты забыл — он сам их делал, на пару с гномом Нарви, а затем на них ключевое заклинание накладывал.
Фандуил остановился перед воротами и четко произнес слово «мэллон», на древнеэльфийском означавшее «друг». На ровной каменной поверхности вспыхнул голубоватый контур дверной арки, в верхней части которой проявилось изображение молота и наковальни, увенчанное короной и семью звездами.
Дверные створки украшали два дерева, между которыми ярко сияла многолучевая звезда.
— Знак Дарина, — уважительно произнес Горм, глядя на молот и наковальню.
— И знак учителя. — Фандуил кивнул на звезду, с незапамятных времен бывшую символом дома Феанора. — Нам повезло, что день пасмурный, а то бы мы этого не увидели.
— А сверху что написано? — Рамарон ткнул пальцем на непонятные письмена, идущие по закруглению арки.
— Это на древнеэльфийском, буквами Феанора. — Фандуил начал читать надпись: — Здесь написано: «Ворота Дарина, повелителя Мории»… — что, ваш Казад называют Черной Бездной?
— Это нолдорское прозвище, хотя оно и нам нравится, — пояснил Горм. — Черная Бездна — по?нашему это красиво.
— Ты дальше, дальше читай! — заторопил эльфа Рамарон.
— «Скажи друг и входи»… Кто же так знаки препинания ставит — наверное, этот Нарви! Если бы мне учитель не сказал, я в жизни бы не догадался!
— Чуть что — и сразу гном… — недовольно отозвался Горм.
— Ну не учитель же! — Фандуил дочитал остаток фразы: — «Я, Нарви, создал эти ворота. Келебримбер из Эрегиона запечатлел эти знаки.»
— Вот видишь — не Нарви! — торжествующе воскликнул гном.
— Значит, учитель сделал это нарочно, чтобы кто попало не догадался и не открыл ворота.