Гномиха резко тряхнула головой, отметая все, что за этим могло последовать:
— Торгрим был героем всего нашего народа. Владеть его шлемом — большая честь для любого клана. Если шлем оказался в нашем клане, значит, на то воля судьбы и благоволение самого Махала. Останки героя должны быть захоронены в его родном клане, это ясно. Но его шлем теперь принадлежит нам.
Было очевидно, что Чанис повторяет слова, десятки раз обсуженные и пересуженные всеми жителями ее клана. Вне зависимости от того, одержим был их вождь или нет, никто здесь не жаждал расстаться с ценностью, попавшей в крепкие гномьи руки. Коугнир знал не только то, что гномы — честный народ, но и то, что они имеют неистребимую привычку поворачивать честность в свою пользу. По их понятиям было честным забрать у Рамарона вещь, некогда принадлежавшую их соплеменнику и завалявшуюся на их заброшенных территориях. Не менее честным для них было и оставить ее себе по праву находки, даже если она принадлежала родичу другого клана.
— По словам Фандуила, — сказал он, — на месте последнего сражения Торгрима лежат не только его останки, но также его боевой топор и доспехи, которые не тронуло время. Надеюсь, этих реликвий хватит для обоих кланов.
— Топор и доспехи! — Гномиха пришла в сильнейшее волнение. — С ними мы станем самым уважаемым кланом Синих гор!
— Давайте не будем спорить об этом, хозяюшка, — недовольно вздохнул Коугнир, понимая, что ее мнение было точно таким же, как и у любого гнома ее клана.
— Как распорядиться реликвиями, будет решать Ньялл, а не мы с вами. Мне не хотелось бы вражды между вашими кланами, поэтому я постараюсь убедить его поделиться с Браином.
— Поделиться! — фыркнула Чанис. — Вы думаете, Браин захочет поделиться?! Да он потребует все, это же ясно как наковальня!
— На то они с Ньяллом и правители, чтобы суметь договориться друг с другом. Любезная Чанис, у тебя найдется, чем покормить моего спутника, пока я хожу к Ньяллу? — Коугнир кивнул на Фандуила.
Гномиха с неприязнью глянула на эльфа, но желание Коугнира было для нее законом.
— Найдется, — буркнула она.
— И, будь добра, проследи, чтобы они никуда не уходили отсюда, особенно вот этот шустрый атани, — добавил он, словно за дверью не стояло никаких стражников. — А вы оба поняли? — чтобы без моего разрешения отсюда ни ногой!
Он опустил их вещи на пол и вышел. Фандуил с Рамароном переглянулись.
— Сидим, дружище Фандуил, — ухмыльнулся Рамарон. — Хоть лютня здесь, и то ладно.
Хозяйка принесла еды для обоих, затем убрала посуду и вернулась в комнату, выполняя обещание не спускать с них глаз. Но оба пленника вели себя смирно. Когда они обсудили свои приключения, Рамарон взял лютню, присел на лежанку и начал перебирать струны. Усталый Фандуил улегся за его спиной отдыхать, а бард, соскучившись по своей лютне, наигрывал мелодию за мелодией.
Наконец за дверной занавеской послышались шаги и голоса. В комнату вошел Нарин, хозяин этого жилища. Увидев у себя еще и эльфа, он удивленно остановился на пороге. Чанис подошла к нему, и они заговорили по?гномьи, даже и не подумав, что эльф может знать их язык, поэтому Фандуил имел удовольствие выслушать историю своего появления здесь вместе с Коугниром. Затем Нарин сообщил жене, что группа гномов для похода за останками Торгрима собрана и ждет в зале шахтерской гильдии. Чанис принесла ему из соседней комнаты подготовленный в дорогу мешок, но добавила, что Коугнир велел пленникам оставаться здесь.
Пока Нарин пребывал в нерешительности, вернулся Коугнир. Верхняя часть его лица, видневшаяся над буйными зарослями огненной бороды, свидетельствовала не о самом лучшем настроении айнура. Когда они обменялись приветствиями, Нарин сказал, что экспедиция за останками Торгрима собрана и ждет только его с провожатым.
— Да не знаю я, не знаю, где лежат эти долбаные останки!!! — взвился Рамарон, услышав гнома. — Сколько раз можно говорить — не запомнил я дорогу, не запомнил! Там все коридоры одинаковые, словно пуговицы! Для меня вообще загадка, как это гномы их различают!
Нарин уставился на него с непоколебимым недоверием, сквозь которое проходила гамма сопутствующих чувств. Будучи гномом, он не понимал, как это можно не запомнить дорогу под землей, хотя неоднократно слышал, что наземные жители не способны к этому. Он допускал, что они могут не запомнить отдельные подробности, но чтобы совсем забыть…
— Ты хотя бы к озеру дорогу покажи, а там мы сами найдем.
— Так до озера еще дойти надо, а оно орки знают где!
— Ну тогда хоть в ту сторону выведи, чтобы нам не проверять все озера кряду.
— Думаете, я знаю, которая сторона там та?!
— Перестаньте! — Коугнир рыкнул совсем негромко, но оба спорщика тут же замолчали. Правда, Рамарон опомнился уже мгновение спустя.
— Мастер Коугнир, скажите ему, что я без понятия, куда идти! — взмолился он. — Если бы я разобрался в этих проклятых шахтах хоть вот на столечко, разве я заплутал бы там?!
— Бесполезно пытать его, — заступился за парня Коугнир. — Раз он говорит, что не знает дорогу, значит, он ее не знает. Лучше вспомните, где вы его нашли, а затем идите по его следам.