Это они и собирались сделать — первое в своей жизни оружие с именем — и начали с собственного вооружения. Мастер не поощрял отсебятину, но оба его ученика надеялись на маленькое попустительство по случаю превосходно выполненного заказа. Горм налег на мехи, раздувая огонь в горне, а Фандуил стал разглядывать только что изготовленный клинок.
Белое митриловое лезвие с серебристой изморосью разводов было узким и легким, словно осиное жало. Тем не менее, это была не шпага, а меч, настоящий эльфийский меч, позволявший не только колоть, но и рубить. Вес, длина и баланс были выверены точно по руке Фандуила, тем более что Горм снимал мерку не только с его руки и плеча, но даже с роста и шага, при этом что?то бормоча и вычисляя для себя.
Фандуил заготовил несколько имен заранее, так и не остановившись ни на одном, но все они вылетели из его головы при виде узкого белого лезвия. В мыслях эльфа наступило полное безмолвие, в котором само собой возникло настоящее имя клинка, словно новорожденный меч представился ему.
«Араннион».
Буквально это имя означало на квэньи — царственная оса.
«Араннион».
Буквально это имя означало на квэньи — царственная оса.
Шершень.
Фандуил улыбнулся и взял резец, чтобы легкой эльфийской вязью вывести это имя на рукояти меча. Сбоку опять раздалось шипение — это Горм в последний раз купал в масле свой новый боевой топор. Затем он насадил топор на рукоять и снова залюбовался им.
— Теперь нужно дать ему имя, — сказал он эльфу, только что закончившему выводить надпись. — Не мешай мне, я думать буду.
Во всем, что не касалось кузнечного дела, Горм был не слишком расторопным. Думать было для него отдельной работой, требующей времени, места и полного отсутствия помех. Фандуил знал эту особенность своего напарника, поэтому присел на скамью, дожидаясь завершения труда, тяжкого и непривычного для Горма.
Тот уселся на скамейку у противоположной стены и сосредоточенно уставился на топор. Размышление отражалось на бородатом лице гнома, словно там, под кожаным кузнечным ободком, происходила невидимая ковка неподатливого сплава. Вдруг он вскинул голову, словно от удара мысленного молота, его темные глазки радостно вспыхнули.
— Знаю! — воскликнул он. — Я назову его — «Чегир»!
Фандуил проглотил ухмылку — так на гномьем языке назывался обыкновенный топор?колун. Но разве так уж важно, какое имя носит оружие, если это имя вдохновляет хозяина на битву!
Гном схватился за резец, чтобы собственноручно нанести это имя на топорище. Фандуил вдруг насторожился и привстал на скамейке. Его чуткое эльфийское ухо уловило чьи?то легкие шаги по мощеному двору Дома Ремесел, приближающиеся к двери. И это в такой поздний час, когда они с Гормом были уверены, что в мастерских давно не осталось никого, кроме них двоих! Он бросил быстрый взгляд на гнома, вырезавшего руны. Даже если это сам Келебримбер надумал проведать своих учеников, все равно дело уже сделано и самое большее, что может мастер — это отругать их, а оружие останется с ними.
Шаги остановились за дверью. Фандуил поспешно сделал виноватое лицо и припомнил заранее подготовленные оправдания. Дверь медленно отворилась — бесшумно, как и все двери эльфийских строений — и на пороге кузницы появилась тонкая высокая фигура. Вошедший был по?эльфийски строен и красив, с безупречно очерченным, покрытым гладкой золотистой кожей лицом, с миндалевидными карими глазами очень темного, редкого для эльфов оттенка. Его каштановые волосы выглядели значительно светлее по сравнению с глазами и были самого обычного цвета — у многих нолдоров они были темнее, не говоря уже о Фандуиле, который был из эльфов?авари и имел угольно?черные волосы.
— Мастер Аннатар! — воскликнул Фандуил, на всякий случай не убирая виноватое выражение с лица. Дароносец не интересовался делами учеников и уж в любом случае не стал бы выговаривать им за сделанное без разрешения оружие, потому что это была привилегия их личного мастера — но мало ли что…
— Вчера я видел, что вы доделывали последнее гномье кольцо, — сказал майар, не обратив ровно никакого внимания на новенький боевой топор в руках Горма. — Вы закончили работу над кольцами?
— Да, Аннатар, — торопливо закивал Горм, пряча свой «Колун» за спину.
— Покажите их мне.
Гном оставил топор на скамейке и полез в шкаф, где лежали кольца. Отдельные коробочки для каждого кольца изготавливали камнерезы, а пока все семь колец хранились в общей, наспех сделанной Фандуилом коробке, воткнутые в пухлую обтянутую черным бархатом подстилку с семью прорезями.
— Вот они, Аннатар. — Горм откинул крышку коробки перед майаром. Семь митриловых колец засветились на черной бархатной подстилке, озаренные пламенем горна.
Темные глаза Саурона устремились на кольца. Некоторое время он созерцал их, не говоря ни слова.
— Превосходная работа, ученик мм?м…
— Горм, — подсказал гном.
— Превосходная работа, ученик мм?м…
— Горм, — подсказал гном.
Мастер Аннатар никогда не утруждал себя запоминанием имен учеников, хотя они много лет подряд попадались ему на глаза в мастерских. Сейчас, однако, это показалось Фандуилу нарочитым, потому что вряд ли майар не помнил имя Горма, которому поручили изготовить гномьи кольца.