Когда им захотелось общения и поклонения, они призвали к себе эльфов — и покорные ваниары явились к ним, чтобы восхищаться ими. Теперь валары были полностью удовлетворены своим бытием и редко оглядывались на остальной мир, видимо, считая свою работу в нем завершенной.
Откуда в них появилась эта самоуспокоенность? Может, оттого, что, трудясь над Ардой, они воплощали в бытие не свою, а чужую волю? Но если подобные мысли и приходили в голову Олорину, он признавал господство валаров. Пусть этот мир задумали не они, а Эру, Единый — тот, конечно, не мог справиться с такой работой в одиночку. Боги?создатели, боги?помощники были необходимы, они были залогом благополучия Арды, спасительной рукой помощи, за которую можно было ухватиться в случае бедствия.
К тому же валары не мешали Олорину творить — потихоньку, полегоньку, не производя слишком быстрых, бросающихся в глаза изменений на Арде. То тут, тот там возникало новое поселение, уходили хищные звери и прятались зловещие творения Мелькора, пролегали дороги, вызревали поля и закипала жизнь. И для этого не требовалось особых чудес — просто вовремя брошенная подсказка, предупреждение или совет. Олорин выучился творить другими средствами, принимаемыми беглым взглядом небожителей за естественные изменения мира.
А старшие боги были так равнодушны к созданному ими миру, что даже такая вольность, как сотворение шерстоногого народца из большой колонии кроликов, прошла для них незамеченной. Олорин и за это ценил валаров — пока они глядели на Арду сквозь пальцы, хозяйничал здесь он. И он любил этот мир наравне с Эру, потому что был его ежедневным, незаметным, кропотливым творцом.
Сейчас этот творец, выглядевший почти так же, как и одно из живущих на Арде творений — в сером балахоне и помятой синей шляпе, с посохом в руке, который легко можно было принять за дорожный — вышагивал по лесной дороге, подделываясь и подстраиваясь под жизнь обычных обитателей Средиземья. Так он лучше понимал их и — что скрывать — получал гораздо больше удовольствия от такого бытия, чем в подлинном облике могущественного истари.
Дорога была еще торной, но на ней появился налет заброшенности — она вела в Ост?ин?Эдил и к воротам Казад?Дума. Каждый раз, когда маг задумывался об этом, на его лице проступала печаль. Случившееся противоречило его заботам об устройстве Арды и перечеркивало многовековой труд ее обитателей, да и его собственный тоже. Запущенная дорога напоминала ему, что честолюбивый майар грубо вмешался в ход событий, стремясь подгрести под себя как можно больше и не подумав при этом, что он даст захваченной земле за право властвовать на ней.
Затем вдоль дороги стали появляться селения атани, и маг повеселел. Он охотно ночевал на их постоялых дворах, поедал их непритязательную пищу и развлечения ради торговался за каждый медяк. Что он ел в пути и как он коротал промозглые осенние ночи под открытым небом, не видел никто, но с ним не было ни теплого походного одеяла, ни дорожной котомки с едой.
На полпути его застала зима, накрыв лесную дорогу ровным слоем белого снега. В это время года путников было мало, поэтому маг двое суток шел по девственному белому покрову, пока не наткнулся на следы.
Здесь прошел целый отряд, вышедший на дорогу с севера и направлявшийся на запад. По размеру и форме обуви — тупому квадратному носку, по которому почти невозможно было отличить правую ногу от левой — следы были оркскими.
Здесь прошел целый отряд, вышедший на дорогу с севера и направлявшийся на запад. По размеру и форме обуви — тупому квадратному носку, по которому почти невозможно было отличить правую ногу от левой — следы были оркскими. Судя по обтаявшим кромкам отпечатков сапог, орки прошли здесь около суток назад. Среди оркских следов виднелись овальные полузатоптанные ямы, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся следами небольшого тролля. Олорину были известны такие тролли — вдвое меньше обычных, но очень подвижные, драчливые и не каменеющие на свету.
Маг озабоченнно нахмурился. В последние столетия орки из Ангмара не показывались в этих краях, а теперь они нагло вылезли на главную дорогу, несмотря на то, что часть северных орков была разгромлена отрядом Элронда. По непонятным причинам они появились в самом центре земель атани, миновав пограничные заставы.
Это наверняка был разбойничий рейд. Олорин заторопился вперед, чтобы догнать отряд и выяснить, зачем сюда явились орки — а по необходимости и помочь в обороне там, куда они направлялись. К вечеру он пришел в селение, носившее следы учиненного орками разгрома.
Избы были разграблены, но большая часть населения спаслась от налетчиков в лесу. Расспросив очевидцев, Олорин убедился, что орки действовали второпях, видимо, только для того, чтобы пополнить запасы продовольствия. Судя по рассказам, в отряде было примерно два десятка отборных оркских воинов, а с ними тролль, вооруженный стволом небольшого дерева с грубо обломанным комлем на конце. Пограбив село, они собрали всю провизию, какую могли унести, и двинулись дальше.
Ясно, что целью налета было не село, но для нападения на город орков было слишком мало. Да и не было поблизости больших городов. Дело было и не в бескормице — зима только начиналась, да и орки вели себя иначе. Если бы они пришли сюда за едой, то обобрали бы село дочиста и вернулись бы назад.