— Уничтожить? — Дарин протер пальцем черный обсидиановый глазок «Гринделя», поблескивавший в скудном свете факелов. — Такую красоту, такую прелесть? Я не снимаю этот перстень с руки, но не заметил в нем ничего дурного. Напротив, я с каждым днем нахожу его все приятнее. Такая искусная работа — сразу видно, что его делал гном, а не кто?то из торчкоухих. Ваш Теркеннер ничего не понимает в ремеслах, ему бы только уничтожать!
Эльфы тревожно переглянулись. Тон гномьего правителя был таким вызывающим, что в иных обстоятельствах мог бы послужить поводом к войне.
— Мы уверяем вас, что изготовим для вас другие кольца, такие же или даже лучше, — сказал посланник.
— А затем вам опять что?то покажется, и вы опять придете их отбирать?! — выкрикнул Дарин с неожиданной злобой в голосе. — Нет уж, подарок так подарок! Негоже отбирать подарки обратно, у нас так не водится!
— Мы можем выкупить кольца или обменять их на что?нибудь другое. В Ост?ин?Эдиле много редкостных изделий — вы только назовите свою цену и свои условия.
— Зачем мне эти глупые эльфийские побрякушки?! — Дарин снова полюбовался кольцом. — Это же настоящее сокровище, достойное руки короля! Ваш Теркеннер пожалел, что отдал «Гриндель» мне, и теперь хочет получить его обратно — поэтому он и сочинил всю эту историю!
— Сочинил? — повторил ошеломленный посланник.
— Да, сочинил! И оклеветал Саурона! Пусть ваш правитель не надеется, что я поверю этой дурацкой выдумке! А если он не умеет ценить настоящих мастеров — пусть присылает Саурона сюда, мы будем очень рады!
Среди эльфов установилось растерянное молчание. Они были готовы к чему угодно, но только не к тому, что их назовут лгунами. Горм, наблюдавший встречу с верхнего яруса, сочувствовал им, хотя сам был гномом — и был готов согласиться с ними, потому что поведение Дарина Третьего внушало ему тревогу. Это был не настоящий король подгорного царства — суровый, мудрый и достойный, каким его привыкли видеть подданные — а злобный подменыш, беспричинно оскорблявший эльфийских послов.
С чем бы они ни пришли к нему на прием, он не должен был вести себя так.
— Зачем произносить поспешные слова, которые могут привести к раздору между нашими народами? — тихо, но твердо сказал эльф. — Задумайтесь лучше, почему они так легко слетают с ваших губ — ведь кольца должны были сдружить нас, а не поссорить. Почтенный Гарад, отважный Хъёрт, я прошу вас прислушаться к моим словам и помочь мне убедить многославного Дарина отказаться от колец. Давайте уничтожим их — и вместе с ними уничтожим коварное зло, завладевшее ими!
Как бы убедительно ни прозвучали его слова, оба вождя отнеслись к ним ничуть не лучше своего короля.
— Вот еще — уничтожить! — буркнул Гарад. — Другие кольца уничтожайте сколько угодно — но не мое!
Хъёрт глянул на эльфов так грозно, что, казалось, только отсутствие под рукой любимой секиры мешает ему сорваться с места и изрубить их на куски.
— И не мое, — глухо прорычал он. — Я не позволю всяким попрошайкам выманивать мои лучшие драгоценности!
— Нет такой драгоценности, из?за которой стоило бы нарушать мир и добрые отношения между нашими народами, — продолжал настаивать посланник.
— А мы и не нарушаем их, — огрызнулся Дарин. — Это вы их нарушаете. Наши драгоценности не касаются никого, кроме нас, и каждый, кто полезет к нам за ними, будет считаться врагом гномов. Так и передайте своему Теркеннеру, а сейчас убирайтесь вон! Мне надоело разговаривать с вами.
— Но мы не можем… — начал было эльф.
— Можете. В крайности, вам поможет стража, которой я прикажу вышвырнуть вас отсюда. И не забудьте сказать правителю, что с этого дня эльфам запрещено появляться у нас в городе. Попрошайкам нечего делать в Казад?Думе — пусть клянчат у входа. А если они будут слишком надоедать мне, я прикажу бросить их в застенок.
Дарин сердито вскочил с трона и покинул зал, за ним последовали Гарад с Хъёртом, а несколько мгновений спустя в зале появились стражники. Они окружили растерявшихся эльфов и повели к выходу.
Увидев все это, Горм был потрясен не меньше, чем эльфийские посланники. Он не разбирался в межгосударственных переговорах, но не мог не понимать, что поведение правителя Дарина грозит разрушением давней дружбы гномов и эльфов. И ему было очевидно, что в просьбе эльфов не было ничего, что заслуживало бы такого гнева. Напротив, любой здравомыслящий гном отнесся бы к их словам с глубочайшим вниманием — ведь те сказали, что кольца подверглись дурному колдовству, а гномы осторожничают с любой магией.
Неужели все сказанное эльфами было правдой?! Неужели его лучшие изделия, в которые он вложил столько мастерства и усердия, оказались орудиями дурного замысла?! Его «Гриндель», его «Рагнар», его «Ниглаш» и остальные кольца, посланные гномам Синих гор? Даже мысль о том, что разгневанный Дарин может отозвать из Ост?ин?Эдила учеников?гномов, и то не так ужаснула его. Неужели поколения гномов будут проклинать Горма, сына Орина из рода Ульфрига, создателя чудовищного зла, подчинившего гномьи народы ближайшему помощнику Врага?
Горм выбрался из тронного зала и помчался домой за мешком. Он спешил в Ост?ин?Эдил — ведь учитель вернулся, учитель разгадал коварные замыслы злодея?майара и, конечно, знает, что нужно делать. А что до него самого — он сделает все, чтобы предотвратить нависшее над гномами зло, даже если на это уйдет вся его жизнь.