Чащоба вдаль, чащоба вширь — а все она, дорога.
Про комаров и нетопырей — сейчас, зимой — Рамарон, понятно, преувеличил. Разве только белая сова могла беззвучно промчаться на мягких крыльях над заснеженными елями северного края Сумрачного леса — но на то он и был бардом. Во всяком случае, не только Горм, но и Фандуил, которому были известны повадки птиц и животных, не возражал против такого оборота.
— Ты почему замолчал? — только и поинтересовался он.
— Я дальше еще не сочинил, — откликнулся Рамарон, продолжая играть мелодию.
Фандуил протянул пальцы к огню, чтобы согреться.
— Давай, я тоже посочиняю, — дождавшись начала музыкальной фразы, он запел. Чистый и высокий голос эльфа, негромкий, но удивительно полетный, разнес по окрестностям следующий куплет рождающейся песни:
По небесам луна летит, родимый дом давно забыт,
И мир чужой вокруг лежит — а все она, дорога.
Рамарон заулыбался и подналег на струны. Эльф, однако, допел куплет и замолчал.
Эльф, однако, допел куплет и замолчал.
— Слова кончились. — Он виновато улыбнулся и стал насвистывать мелодию под звучание лютни.
— Давайте, я вам подтяну, — внезапно предложил Горм.
Оба удивленно глянули на гнома, который почти никогда не присоединялся к поющим, хоть и обладал неплохим слухом. Но драконий налет, похоже, был из тех приключений, которые способны заставить сочинять песни даже гнома. Низкий басистый голос подхватил и наполнил словами бесхитростный мотивчик:
Идем?бредем мы сквозь метель, не греет нас душистый эль,
Не ждет нас теплая постель — а все она, дорога.
Друзья вдруг проказливо переглянулись и, не сговариваясь, затянули хором:
Родимый дом давно забыт — а все она, дорога,
И мир чужой вокруг лежит — а все она, дорога,
Идем?бредем мы сквозь метель, не греет нас душистый эль,
Не ждет нас теплая постель — а все она, дорога.
Допев куплет, все трое дружно расхохотались. К просторному, раскатистому смеху атани присоединился высокий, похожий на птичье щебетание смех эльфа и гулкий, словно в бочку, хохот гнома.
Бродяги?
Разумеется.
Неудавшийся драконий обед из трех блюд?
Конечно.
Посреди ночи, посреди леса, посреди зимы — но у них был костер, лютня и миска похлебки. И у них была песня.
Это селение стояло на пригорке, на правом, обрывистом берегу Великого Андуина. Впрочем, правильнее сказать, что оно было вкопано в округлые скаты пригорка. В верхней части бугра размещались злаковые поля, у подножия простирались ровные овощные грядки. Зимой поля можно было узнать по граничным вешкам, а грядки — по длинным сугробам характерной формы, напоминающим издали нарезанный картофельный рулет, густо политый сметаной. Кое?где на них зябли заснеженные птичьи пугала с раскинутыми в стороны рукавами, увешанными сосульками. По краю пригорок был утыкан печными трубами, многие из которых дымились. Ниже труб виднелись двери, похожие на днища винных бочек, вкопанных в склон, и круглые окошки со ставнями.
Скупые зимние тропинки соединяли двери?днища, колодец, речную прорубь и одинокое бревенчатое сооружение с вывеской, на которой была нарисована пенящаяся кружка. Из его трубы поднимался бодрый дымок, вызывая ответную бодрость в сердцах усталых путников. Свежевыпеченный хлеб, крепкий эль, горячий пунш, жареная картошечка с соленым огурчиком, ядреные грибки из погреба, квашеная капуста и моченые яблоки, копченый окорок и аппетитное жаркое на вертеле — да мало ли что еще поджидает гостей в подобном заведении! Ноги Горма сами собой зашевелились быстрее, прокладывая тропу из леса к порогу этого славного дома.
— Да они все здесь в пещерах живут! — воскликнул Рамарон, ступавший за ним след в след. — Это что, гоблины какие?то особенные?
— Нет, не гоблины, — отозвался из?за его спины Фандуил. — Мы зовем их половинчиками, потому что ростом они примерно вдвое ниже эльфов.
— Мы тоже, — пропыхтел спереди Горм. — Потому что в ширину они примерно вдвое уже гномов. А если сравнить с атани, они будут вдвое ниже и вдвое уже, значит, для твоего народа, Рамарон, они будут четвертушничками.
— Четвертушнички, — повторил Рамарон. — Язык сломаешь. Может, у них есть еще какое название?
— Они называют себя хоббитами, — ответил Фандуил. — Мне говорили, что это название как?то связано с их происхождением, но я не помню точно, как.
— В жизни не слышал про таких. А откуда они взялись?
— Наши следопыты рассказывали, что полтора столетия назад на этом месте жила большая колония кроликов. Однажды весной кто?то из наших проходил здесь и вместо кроликов обнаружил этот народец. Еще осенью на холме ничего не было, а тут вдруг — они себе уже и домики под землей отрыли, капусту посадили, морковку, и даже таверну успели поставить.
Еще осенью на холме ничего не было, а тут вдруг — они себе уже и домики под землей отрыли, капусту посадили, морковку, и даже таверну успели поставить. Я спрашивал Палландо, как это могло случиться, а он только смеется — есть тут, говорит, один фокусник. Наши познакомились с ними поближе — славный народец, добрый и хозяйственный. Теперь они у нас изделия кое?какие покупают, а мы у них — зерно.
— Мы тоже торгуем с ними, — добавил Горм. — Они у нас железную утварь берут, а мы у них — зерно, мясо и овощи. Я слышал, цены у них вдвое ниже, чем у атани.