— Да, и ему ответят — если, конечно, ответ известен Мандосу. Эру постановил, что если погибший эльф задает вопрос, то он заслуживает ответа. Но откуда ты это знаешь?
— Похоже, я и вправду разговаривал с Мандосом. Но это означает… — взгляд Фандуила стал до боли серьезным, — …что мне больше никогда не войти в его чертоги. Дело в том, что я отказался войти туда, куда уходят все погибшие эльфы. Мастер Коугнир, кто же я теперь — эльф или не эльф?!
Взгляд Коугнира засветился нескрываемым сочувствием.
— Вот, значит, какой ценой ты вернулся к нам… Да какая тебе разница, кто ты, Фандуил! Ты просто живи и делай что должно, а там будет видно.
Фандуил понимающе кивнул, его лицо прояснилось.
— Я уже неплохо себя чувствую, — сказал он. — Когда мы пойдем к Горму с Рамароном?
— Не раньше, чем через неделю, — категорически заявил айнур. — Через неделю тоже рано, но я понимаю, что с друзьями тебе будет лучше.
Но в течение этой недели Горм и Рамарон вернулись к ним. Они явились в дом Нарина, довольные своим успехом, и очень обрадовались, увидев, что Фандуилу значительно лучше. Они стали наперебой рассказывать другу, как им удалось уничтожить еще одно кольцо.
За этим занятием их и застал Коугнир, вернувшийся с очередной проверки пленённого призрака. Выслушав рассказ, он одобрительно потрепал обоих по спинам.
— А ведь прав был Палландо, когда говорил, что вы сумеете это сделать! — воскликнул он, невольно выдавая собственные сомнения. — Осталось только одно кольцо — у нас реальные шансы на успех!
— Но для этого нужно идти в Казад?Дум, — напомнил Горм.
— Да, конечно. — Коугнир посерьезнел. — Я не могу пойти туда с вами — я должен защищать Габилгатхол от Черного Гнома. Поэтому я вдвойне рад слышать, что вы справились с задачей без моей помощи. В Казад?Думе вам придется справляться без меня.
— Мы постараемся, — ответил за всех Горм. — Казад?Дум — моя родина, я знаю там все ходы и выходы.
— Вот и прекрасно. Значит, вы отправитесь туда, как только сойдет снег.
— Сойдет снег?! — воскликнул Рамарон. — Да он же еще не выпал!
— Вам ни к чему отправляться в дорогу на зиму глядя. Перезимуете — и пойдете.
— Нет, — запротестовал Горм. — Я чувствую, что время дорого. Пока мы зимуем здесь, кто?то еще из наших вождей может стать призраком.
— Никому не нужно, чтобы вы погибли из?за спешки, — терпеливо сказал айнур. — Фандуил еще слишком слаб, чтобы отправляться в путь.
— Я уже могу идти, — отозвался со своего кресла Фандуил. — Наверху я скорее поправлюсь.
Действительно, Коугнир упустил из вида, что эльф будет гораздо лучше чувствовать себя на поверхности, чем под землей.
— Ну, если вы настроены так решительно…
Через два дня друзья вышли из ворот третьего клана, чтобы пуститься в долгий путь до Мглистых гор. Стояла середина осени — трава побурела, а лесной массив у подножия склона раскинулся до горизонта пушистым желто?оранжевым покрывалом.
Коугнир вышел с ними, чтобы проводить их в путь. Все время, пока гном, эльф и атани спускались по склону, айнур в облике могучего рыжебородого гнома смотрел им вслед, обеими руками опершись на рукоять бело?фиолетового диска «Изили». Наконец они исчезли в лесу, а Коугнир повернулся и скрылся за воротами древнего гномьего города.
Часть III
Последнее звено
Эльфийский скакун был, пожалуй, самым быстрым ездовым животным в Средиземье после орла и дракона. Именно поэтому Каранир и позаимствовал его в войске Элронда для поездки в Мордор.
Именно поэтому Каранир и позаимствовал его в войске Элронда для поездки в Мордор. Как сообщили дозорные птицы Радагаста, эльфийское войско разгромило отряд орков, погубивший Ост?ин?Эдил, и остановилось в долине Имладрис. Туда сейчас и направлялся Искусник, собираясь вернуть коня эльфам и пересесть на орла, который отнесет его обратно в Нуменор.
На обратном пути мысли Каранира постоянно возвращались к разговору с Сауроном. Как же получилось, что этот выскочка почти уговорил его не мешать своим честолюбивым притязаниям? Дошло даже до того, что глава Ордена магов вполне определенно намекнул майару, что не встанет у него на пути.
Конечно, ни о каких поблажках Саурону и речи быть не могло. Какое имеет значение, что Саурон сейчас надеется на его слово? Это враг, а честность по отношению к врагу — не более, чем глупость. Предать врага — не предательство, а вполне достойное дело. Сам Саурон поступил бы точно так же.
Каранир убеждал себя в этом, но наступал новый день, а его мысли возвращались к тому же вопросу, словно попали в заколдованный круг. Почему он проявил снисходительность к Саурону? Любому другому он объяснил бы, что этого требовали обстоятельства, что нужно было усыпить вражью бдительность, что в войне все средства хороши, и каждый аргумент был бы весьма убедителен для любого.
Но не для него самого.
Последнее посещение Валинора убедило его, что валары так уверены в своем положении, что и помыслить не могут, что кто?то может посягнуть на него всерьез. Глупцы, привыкшие отсиживаться за широкой спиной Илуватара! А ведь старик Эру дает равные шансы всем своим творениям, иначе он не допустил бы разгул Отступника. И Саурон не отделался бы легким испугом во времена Войны Гнева — и не собирал бы сейчас оркские армии, нагло пользуясь всеобщей беспечностью.