Предупрежденный о бабкиной особенности отец Амвросий тем не менее собрался было брякнуть ей ласковое слово.
— Не смей! Молчи! — наперебой завопили Сережа, Лилиана и Маркиз-Убоище.
Бывший энергетик молча благословил энергетическую вампиршу, вслед за чем ее с двух сторон подхватили под белы рученьки с лиловыми линиями и усадили в «мерс».
И вот теперь она сидела, уставившись в затылок отцу Амвросию, и ждала, пока ее выпустят из машины и покажут дичь.
— Ну, начнем, благословясь, — сказал отец Амвросий и вынул ключ зажигания. Обычный, даже заурядный этот жест как-то внезапно подчеркнул, что выбор сделан, обратного пути ни для кого уже нет.
Бабку вынули, поставили на асфальт и издали показали ей будку с тоскующей охраной.
— Подойдешь и предложишь им свежих яичек, — велела ведьма, протягивая заранее приготовленное лукошко. Сережа и не приметил, когда это она протащила лукошко в машину.
Бабка кивнула — как ни хотелось ей прицепиться к Лилиане, однако инстинкт самосохранения оказался сильнее голода. Повесив на сгиб локтя кошелку, она молча засеменила к воротам. Сережа и Маркиз-Убоище, хоронясь за кустами, двинулись следом — им было интересно поглядеть, как вампирша управится с охраной.
Через минуту их нагнал отец Амвросий.
— Не могу я видеть этот сатанинское отродье! — заявил он.
— Чеши отсюда! — приказал Сережа. — Ишь, брезгливый какой выискался! Твоя ряса за три версты видна и еще отсвечивает!
Действительно — тяжелый лазоревый шелк, да еще вышитый серебром и золотом, на солнце бликовал и искрился.
— Чеши отсюда! — приказал Сережа. — Ишь, брезгливый какой выискался! Твоя ряса за три версты видна и еще отсвечивает!
Действительно — тяжелый лазоревый шелк, да еще вышитый серебром и золотом, на солнце бликовал и искрился.
Красавец-батюшка, сейчас даже избыточно красивый, остался стоять там, где настиг его окрик, а Сережа и Маркиз-Убоище, одетые гораздо скромнее, чуть ли не на корточках продолжили свой путь.
— Серьезно он уверовал, — сказал Сережа филармоническому артисту. — Ведь Лилька только корчит из себя злодейку. Вывеска у нее такая! А он, если что не вписывается в религию, так уже и на дух не переносит. Надо же, какими их там правильными делают, в семинарии…
— Ты так полагаешь? — загадочно спросил Маркиз-Убоище.
— Но надо отдать ей должное — она его тоже терпеть не может. Идеологический враг!
Сережа замолчал, отложив анализ духовных противоречий между ведьмой и отцом Амвросием до лучших времен. Потому что вампирша с лукошком вышла наконец к будке и обратилась к охране с приветствием.
Издали было видно, как парни высокомерно отказываются купить предложенные яйца. И в самом деле, что за идиотизм — предлагать людям на боевом посту товар, который нужно варить или жарить! Яйца были гениальной находкой Лилианы, рассчитавшей, что охрана пошлет бабку с ними вместе далеко и надолго, а уж достойно ответить и завязать свару — бабкино дело.
Две минуты потребовалось голодной вампирше, чтобы сперва один, а потом и другой охранник, зашатавшись, легли на асфальт перед воротами.
— Вперед! — приказал Маркиз-Убоище и первый помчался вязать по рукам и ногам добычу.
— Сашка, за мной! — негромко позвал Сережа и побежал следом. — Леонид Борисыч, оружие у них заберите!
Бывшему электронщику и бывшему энергетику нужно было быстро разобраться в будке с пультом управления воротами и прочей техникой, отвечающей за безопасность виллы.
Бабка-вампирша, подкормившись, пришла в замечательное расположение духа и добровольно помогала Маркизу-Убоищу обездвиживать охрану, затягивая хитрые узлы с такой силищей, что развязать их не смог бы вообще никто на свете.
— Пятнадцать человек на сундук мертвеца!… — вдруг зловеще пропела она, и Сережа, которого уже и призыв к городовому достаточно озадачил, покосился в открытую дверь на бабку с большим подозрением.
Оказалось, что не напрасно будка у ворот столь просторна — одна стена помещения была целиком занята электроникой. Пять экранов показывали, что делалось в особняке и три — что творилось на территории.
Время было утреннее — хозяин уехал творить Большой Бизнес, хозяйка — тратить деньги. В доме околачивалась охрана в количестве еще трех мальчиков, но не в камуфле, а в штатском. Вокруг дома шастали двое. Итого — пятеро. Но, возможно, были еще шестой и седьмой, не попавшие в поле зрения телекамер.
— Солидно, — заметил Маркиз-Убоище, разглядывая электронику. — Автомат и пистолет. Вот.
Выглядел он с оружием предельно нелепо — очевидно, природный его артистизм требовал бутафории, а с реальными предметами дела иметь не желал.
— Странно, — возразил Сережа. — Чтобы такой богатенький Буратино — и арендовал под офис всего пять-шесть комнат, да еще на шестнадцатом этаже. Не иначе, офис у него там для приличия…
— Йо-хо-хо, и бутылка рома… — бормотала бабка, довязывая охранника.
— Пей — и дьявол доведет до конца…
Тут она осеклась — к будке, придерживая облачение, подбежал красавец-батюшка. Он неодобрительно глянул на вампиршу — но не сказал ни слова, а ворвался и присоединился к изучающему местную электронику Сереже.
— Сличи таблички под экранами с большим планом территории и схемой расположения камер в особняке, — сказал атлет.