— Мы напали на след грабителей, — продолжал Сережа. — Но милицию привлекать не только бесполезно, а даже вредно. Там люди богатые, у них все, что надо, прикормлено и куплено. Мы хотим понять, зачем им понадобилась шкатулка с камнями и что это вообще за камни такие?
Он посмотрел на отца Амвросия, как бы передавая ему инициативу, но красавец-батюшка чуть ли не ввинтился головой в корпус пылесоса, монтируя там решетки с заключенным промеж них целебным сердоликом.
На помощь пришла Лилиана.
— Это я настояла на том, чтобы мы все вместе вас навестили, — сказала она голосом, от которого тают гранитные стены. И улыбнулась именно так, как нужно, чтобы адресат улыбки вскочил со стула, предлагая срывающимся голосом все сразу — присесть, кофе, коньяк, закусить, музыку, руку и сердце.
Сережа в очередной раз подивился этому, а потом сообразил: ну да, Наследник — тощий и нескладный, ему как раз должны нравиться необъятные женщины.
Хитрая ведьма принялась всячески отвлекать хозяина дома от особы Маркиза-Убоища, причем не только языком действовала, но и руками. Как-то незаметно расчистила она пространство на столике, дала филармоническому артисту знак — и принялась доставать из подставленной сумки всякие странные вещи.
Она сдернула окаменевшую от пролитого на нее за десять лет кофе бессменную салфетку, сунула ее за кресло, а стол накрыла белым ковриком с каймой из знаков зодиака. Далее явились из сумки два больших подсвечника, каждый — всего на одну свечу, но свечу толстую, витую, художественную. Потом оттуда же была добыта большая хрустальная салатница, за ней — пластмассовая бутыль с прозрачной жидкостью, очевидно, водой, и еще какие-то мисочки, тряпочки, подставочки и фунтики.
Лилиана споро и со знанием дела сооружала походный магический алтарь.
Наконец она извлекла сушеный букет неведомой травы.
— Если не возражаете, я окурю помещение.
Тут лишь Сережа ужаснулся окончательно.
Занятый агрегатом, отец Амвросий не обращал внимания на затеи ведьмы, но в тот миг, когда он унюхает дым и поймет, что запахло черной магией, он поднимется, проклянет всех присутствующих и отбудет!
Но красавец-батюшка, собрав конструкцию и включив в сеть, почему-то взял ее наизготовку, нацелил в угол и нажал нужный тумблер.
Пылесос затрясся и завыл, словно собираясь взлететь.
Судя по всему, народный умелец в придачу к прочим впечатляющим ненужностям, вмонтировал в корпус мощный вентилятор от старого компьютера «Искра».
Отец Амвросий с воющим агрегатом в руках замер в позе покорителя далеких планет, атакующего летающую тарелку врага.
Тут только Сережа сообразил, что ему все это время напоминал древний пылесос в цилиндрическом корпусе из псевдокожи с никелированными ободками и прочими деталями. Он был безумно похож на примерещившийся бластер.
— Господи Иисусе, спаси и сохрани! — воскликнул красавец-батюшка в неподдельном ужасе.
Он был безумно похож на примерещившийся бластер.
— Господи Иисусе, спаси и сохрани! — воскликнул красавец-батюшка в неподдельном ужасе. — И вот этой штукой вы собираетесь кого-то лечить? Да от нее заикаться начнешь!
Сережа подошел и сдвинул тумблер. Бешеный пылесос умолк и перестал вибрировать.
— Это Виктор Иваныч резвится, — объяснил он. — Ну, я ему порезвлюсь…
И бывший электронщик был прав. Народный умелец запихал вентилятор в корпус из чистого баловства.
Лилиана же, как будто и не было страшного воя, попросила у Наследника огонька. Тот поднес к букету зажигалку — и она отправилась по периметру комнаты, размахивая тлеющими ветками, бормоча и свободной рукой то ли бесов отгоняя, а то ли энергию из космоса загребая. Поскольку Майка интересовалась и тем, и другим, Сережа знал эти жесты, но уж больно они были похожи.
Наследник наблюдал за ведьмой с явно выраженной тревогой.
— А мы тут все от этого не уснем? — спросил он.
Тут лишь Сереже показалось подозрительным желание Лилианы попасть в гости к Наследнику. Уверовав в мистику, он еще не верил, что именно эта конкретная ведьма способна на что-то серьезное. И обещание заклясть камень вполне могло быть предлогом…
Отец Амвросий принюхался.
— Я же предупреждал, — проворчал он, кладя пылесос на стопку книг, так что черный резиновый раструб оказался вровень с магическим алтарем и даже глядел прямо на хрустальную салатницу. — Ну что же, поговорим о камнях. Нельзя ли попросить ту фотографию? Со шкатулкой…
Наследник предъявил снимок.
— Ага, ага! — забормотали, склонившись над ним, Сережа с отцом Амвросием. — Три на четыре — двенадцать! Красненький, желтенький, зелененький…
Отец Амвросий торопливо распахнул кейс и достал бумажки с цитатами.
— … и вставь в него оправленные камни в четыре ряда; рядом: рубин, топаз, изумруд — это один ряд; второй ряд: карбункул, сапфир и алмаз… — с трепетом произнес он. — Красненький — рубин, желтенький, наверно, топаз, а изумруд уж точно зеленый!
— Исход, глава двадцать восьмая, — сразу догадался Наследник. — Библия вон там, рядом с Кораном. Именно с ней я и сверялся. Но вы учтите, что древние иудеи могли принять гранат за рубин — во всяком случае, в «1001 ночи» арабы этим грешили. И я полагаю, что карбункул в данном случае — большой и качественный гранат. Даже пироп. Это самый ценный вид граната.