Отец Амвросий оценил габариты Вовчика.
— С Божьей помощью рискнем. Но если заглохнет — я вас обоих впрягу, а тогда…
Красавец-батюшка вдруг уставился на капот с ужасом.
— А это?… — прошептал он. — Это — куда?…
Великолепный кристалл медного купороса так и остался там лежать. Ведьма даже прикоснуться к нему побоялась.
— Это — с собой, — неуверенно произнес Сережа. Ему тоже страсть как не хотелось трогать синий кристалл, всосавший в себя столько всякой дряни. Не проснулся бы и не потребовал бы новой жратвы…
— Я его не повезу. Козни сатанинские — вот что это такое, — отец Амвросий наконец сообразил, что надо делать. Сломав с ближнего куста веточку и беспрерывно осеняя себя крестом, он стал подвигать кристалл к краю капота, желая сбросить его — и забыть о нем навеки.
— Стой! — воскликнул Сережа. — Его сперва показать надо.
— Кому?
— Монбару.
— Монбару?
— Флибустьеру одному.
— Еще непонятнее, — заметил отец Амвросий, и тут только Сережа сообразил, что никому не успел рассказать о своих похождениях в Вайю.
Нельзя сказать, что атлету очень хотелось брать в руки медный купорос, да еще с таким криминальным содержимым. Но перед обреченным на кротость иеромонахом и терпящим беды от разъяренных женщин артистом он не мог проявлять слабость.
Потому Сережа вынул из-за пояса шкатулку, раскрыл, сложил в одно гнездо самые маленькие камни, рубин с изумрудом, и кончиком пальца согнал с капота в пустое гнездо синий кристалл.
Временно проблема была решена.
Видимо, приключения и неприятности понемногу иссякали. Мотор не заглох, и хилым отзвуком былых склок казался в меру шумный спор — куда ехать.
Лилиана звала к себе — всех, даже Маркиза-Убоище, обещала чай. Отец Амвросий соблазнял кастрюлей грибного супа. Сережа предложил на выбор свою квартиру и тренерскую. И без всяких соблазнов. Вовчик решительно не понимал, куда и зачем его везут. Но он-то и решил задачу.
После того разгрома, который потерпела на вилле «крыша» Николая Юрьевича, гигант решительно не знал, куда деваться. Ему почему-то казалось, что именно на него, как на единственного уцелевшего, взвалят ответственность за взрыв (которого, кстати, никто не слышал, хотя провозились при объезде довольно долго) и за исчезновение «бригады Елисеева». А кто взвалит — этого от Вовчика даже Сережа не добился.
Гигант хотел спрятаться. Его могли искать на квартире, которую для него снимала фирма, и в тренажерном зале. А больше он нигде и не бывал.
Поэтому Сережа, которого, как самого надежного, усадили за руль, взял курс на квартиру Наследника, благо ключ имелся. По дороге взяли в круглосуточном магазине хлеба, сыра, колбасы и дополнительный паек для Маркиза-Убоища, который честно его заслужил.
И вот они оказались в знакомом захламленном коридоре, в просторной, но готовой лопнуть от избытка книг и всякого барахла комнате, перед хромым журнальным столиком, и Сережа выложил на него шкатулку, и открыл, и вдруг вспомнил, что Вовчик ничего не знает о минеральной мистике, так что лучше бы от него временно избавиться.
— Пошли, — сказал он. — Мы тут так скоро не угомонимся, надо бы кофе сварить. Присмотришь за джезвой.
Сблагостив качка на кухню, Сережа вернулся, и вернулся вовремя. Лилиана уже ставила возле шкатулки свечи.
— Не надо. Это само произойдет.
Атлет наклонился над шкатулкой и уставился на лиловый бок аметиста.
— Монбар! — позвал он. — Даниэль де Монбар! Мы выручили шкатулку! Что дальше делать-то?
Шкатулка молчала.
— Данка! Сердолик! Алмаз! Аметист! Оникс! — Сережа подумал и вспомнил еще одну обитательницу Вайю. — Яшма!
Радужное сияние окружило шкатулку, встало над ней плоским, вертикально подвешенным кругом.
— Не вопи, сударь мой! — раздался звучный голос флибустьера. — Ты орешь, как испанец, когда он летит за борт! Отойди в сторонку!
Монбар по пояс высунулся из радужной дырки, перекинул ногу в давно не чищенном ботфорте и ступил на территорию проявленного мира. Следом вылетел небольшой, всего лишь с апельсин, багровый шарик и пристроился у него на плече.
Отец Амвросий и ведьма непроизвольно шагнули друг к другу.
— Допился! — весело воскликнул Маркиз-Убоище, тыча пальцем во флибустьера. — Позвольте! Но я даже еще и не пил!… Я только собирался!…
Вслед за Монбаром даже не вышел, а выплыл Алмаз. Казалось, его несла по воздуху вставшая парусом белая судейская мантия. Третьей из радужной дыры прибыла Данка. И сразу вцепилась Монбару в локоть. Всем своим видом она показывала — счастлива, довольна, и — как за каменной стеной!
Молчание нарушил басовитый голос Вовчика.
— Я, это… кофе…
И тут же дымящаяся джезва грянулась об пол.
— Соберись с силами, сударь мой, — посоветовал ему Монбар.
— Я, это… кофе…
И тут же дымящаяся джезва грянулась об пол.
— Соберись с силами, сударь мой, — посоветовал ему Монбар. — Ну, брат Аметист, с делом ты справился.
— Это еще неизвестно, — Сережа старался быть честным насколько возможно. — У вас в Вайю из-за нашей самодеятельности, наверно, была страшная кутерьма.
— Нет, у нас все спокойно, — отвечал Алмаз.
— А эти… эти… Они у вас не появлялись? — и Сережа показал на кристалл медного купороса.
— Что это такое? — осведомился Монбар, склоняясь над шкатулкой. — Отрава какая-то…