— Эта отрава заглотала двадцать вооруженных мужиков.
— Больше, — поправил Маркиз-Убоище.
Алмаз брезгливо взял кристалл двумя пальцами и посмотрел на свет.
— В Вайю такого минерала нет, — уверенно сказал он.
— Куда же эта братва подевалась? — спросил Сережа.
— Я не знаю, куда подевалась братва, сударь мой, а вот откуда у вас сия мерзость? — строго спросил Монбар.
Отец Амвросий, Маркиз-Убоище и Сережа дружно повернули головы к Лилиане.
— Я его сварила, — призналась ведьма, глядя в пол.
— Сварила? — не понял Алмаз.
— В кастрюле. А кастрюлю пришлось выбросить.
В полной тишине раздался общий вздох.
— Они оттуда не вылезут обратно? — нерешительно спросила Лилиана.
— Давай-ка, Законодатель, возьмем это с собой, — предложил Монбар. — Пусть Изумруд разберется. Он все-таки не время, а вечность охраняет. Это, думается, по его части.
И сунул подозрительный кристалл в карман.
— Вечно там у тебя всякая дрянь, — заметила Данка, но как! Тоном законной жены она это сказала.
Из спальни выглянул Вовчик, увидел странных гостей и спрятался обратно.
— Гранат дал нам очень мало времени, — напомнил Алмаз и повернулся к атлету. — Поскольку ты приходишь к нам не спасаясь от разбойников, не впопыхах, то у тебя есть время собраться. Поторопись. То, что для тебя — настоящее время, то для нас — будущее, эпоха Маздезишн.
— А Гранат дрожит над каждой струйкой энергии будущего, — добавил флибустьер.
— Собраться? — тут лишь Сережа вспомнил, что его обещали взять в Вайю и сделать полноправным Аметистом.
С одной стороны, он был вроде и горд — не каждому предложат возглавлять отряд в пирамиде Вайю. А с другой — вот стоит ошалевший Вовчик, и если Сережа уйдет в Вайю, то на городском чемпионате Вовчик в их общей весовой категории получит золото! Вовчик — который берет дорогостоящей массой, у которого большие проблемы с голенью, не говоря уж о рельефе квадрицепса!
Подумав об этом, Сережа испытал желание забарабанить пальцами по стене.
Очевидно Монбар каким-то образом уловил его мысли. Флибустьер рванулся было к атлету — но полупрозрачная рука Алмаза легла на широкое плечо, удержала…
И ведь в Вайю нет ни одной гантели, не говоря уж о тренажерах.
Нет протеиновых смесей в нарядных баночках. И куда денется с таким трудом за пятнадцать лет наработанная мускулатура? Не для того Сережа так холил и лелеял родное тело, чтобы пожертвовать достижениями, и ради чего? Ради того, чтобы стать духом минерала, пригодного разве что для борьбы с алкоголизмом, да и то — не хроническим!
И кого же он в Вайю будет учить атлетическому уму-разуму? Там этот товар не в цене.
Из краткой задумчивости Сережу вывел Вовчик.
— Во, блин! — воскликнул гигант. — Это что же — из коробки?
И рассмеялся, считая, что пошутил.
У Сережи в голове щелкнуло.
— Ты знаешь эту шкатулку? — быстро спросил он.
— Какая еще шкатулка? — удивился Вовчик. — Коробка — она коробка и есть.
— Он ее узнал! — сообразил флибустьер. — Клянусь дохлой акулой! И он знает, кто охотился за шкатулкой!
— Если знает — пусть скажет, — присоединился Алмаз.
— Сперва научите его говорить, — съязвила Данка.
— Ну, ты не это! — Вовчик напустил на себя грозный вид.
— Погодите! — атлет даже руку поднял, призывая всех, и жителей проявленного мира, и гостей из Вайю, к молчанию и повиновению. — Я сам с ним поговорю. Он так не понимает. С ним надо по-хорошему!
И, пока Вовчик, пыхтя, собирался ответить что-нибудь этакое, выволок его в спальню Наследника.
— Ты не сделал ничего плохого, — первым делом сказал атлет гиганту. — все нормально! Ты только скажи, откуда ты знаешь эту шкатулку с камушками!
— Эта коробка называется шкатулка? — спросил Вовчик.
— Ну да!
— Так я ж не знал, блин! — возмутился гигант. — Все вопят — «шкатулка, шкатулка!» Откуда ж я знал, что это — про коробку?
— И где же ты ее видел?
— А ты не того? Дальше — не пойдет? — проявил осторожность Вовчик.
— Я похож на трепло? — сурово осведомился Сережа, быстренько припоминая, что рассказывали о похождениях вокруг шкатулки Собеседник, Дерипаско и Елисеев. Вроде бы след утерялся, когда секретарша Юленька заперла Майку в кабинете шестнадцать-двадцать вместе со шкатулкой. Майка ее трогала, Майка через нее отбыла в Вайю, но что же было потом?
— Не похож, — честно признал Вовчик. — Ну, в офисе я ее видел. Мы офис один прикрываем — ну, там…
— Ты давай дальше рассказывай, — велел Сережа. — Ты увидел эту коробку в кабинете шестнадцать-двадцать, когда секретарша вызвала туда Елисеева. Что было потом?
— Ничего кабинет, — мечтательно вздохнул Вовчик. — Кайфовый кабинет. Стоит на полу за креслом, вся из себя, с камушками. Ну, я ее закрыл. На подоконник поставил. А тут Юлька как заорет — шкатулка пропала, шкатулка пропала! Шурка — всем руки вверх! Ну, это понятно, чтобы Юлька потом на нас не наезжала. Я тоже руки вверх. Она обшарила нас и говорит — мужики, ищите шкатулку! Я тоже стал искать, а потом подошел к подоконнику и коробку за пазуху сунул. Думал, покажу Тамуське — может, ей пригодится.
— Тамуська — это кто? — строго спросил Сережа.
— Хозяйка моя.
— Жена, что ли? — не уразумел Сережа.
— Ага, жена, — согласился Вовчик. — Она баба ничего, шустрая. Капустинский рядом с ней — фуфло, а она если что нужно — так без балды, все по делу.