Сережа должен был поставить оставшийся кусок большой свечи в стеклянную банку, а банку — у себя в спальне, зажечь свечу и уйти на пару часов. Водой полагалось смочить старую тряпку и выбросить за порог, чтобы какое-то время вытирать об нее ноги. Что касается гороха, то нужно было выбросить его на трех перекрестках, желательно в полночь.
Затем Сережа расплатился за процедуру и, обремененной свечкой в клочке газеты, банкой с водой и тремя мешками гороха, покинул квартиру ведьмы.
Настроение у него сделалось замечательное, легкость в движениях и в мыслях была необыкновенная.
Он поспешил домой и поставил свечку в баночку из-под майонеза. Посмотрев на свет старую половую тряпку, он понял, что вот случай избавиться от нее и завести новую. Сережа радостно выложил тряпку за порог и щедро полил ее соленой водой. Оставался горох.
Поскольку дело близилось к полуночи, Сережа в прекраснейшем расположении духа взял три мешка и вышел на улицу.
Вроде и невелики были мешочки, однако Сереже казалось, что все прохожие на них таращатся. И вообще никогда еще не было, чтобы в полночь по городу шастало столько бездельников! Избранный Сережей перекресток ни на минуту не оставался пустынным. Наконец выдалось несколько секунд — и Сережа, перебегая его по диагонали, торопливо попытался продрать ногтем зажатый в кулаке мешок. Разумеется, ничего не вышло.
Сережа зашел за угол, надорвал треклятый мешок, снова долго ждал отсутствия зрителей и перебежал перекресток по той же диагонали, но уже в другую сторону. Горох, брызнув в стороны, загрохотал, как приличная канонада. Озираясь по сторонам, Сережа рысцой удрал, и через пять минут та же канонада повторилась на другом перекрестке, а еще через полчаса — на третьем. Сережа, не питая любви к народным увеселениям, не знал, где и что в городе происходит, и решил опростать мешок возле концертного зала в самый момент выплеска тысячной толпы безумных фанатиков заезжей группы.
Гороховый треск отдавался в голове аккордами небывалой симфонии — если бы Сережа был композитором, то именно так он воспел бы освобождение от пут, уз и кандалов.
Придя домой, он освидетельствовал банку из-под майонеза и с веселым злорадством обнаружил, что свеча прогорела, а банка треснула и дно у нее отвалилось, как и было предсказано. Ведьма приказала все, что останется от банки и свечи, срочно вынести из дому и закопать, но это было уж чересчур. Сережа открыл окно и прицельно запустил банку в открытый мусорный контейнер, здраво рассудив, что весь мусор оптом наверняка где-то закопают, да еще прикатают сверху бульдозером.
Когда он снимал куртку, из кармана выпрыгнуло несколько горошин. Сережа задумался — нужно ли их нести на перекресток и кидать вдогонку предыдущему гороху, или достаточно будет спровадить в мусорное ведро?
Словом, здорово его озадачила хитрая ведьма.
Прозрение наступило на третий день, когда Сережа, опять же ночью, чуть ли не приплясывая, вынес и выкинул половую тряпку. Стоило ей исчезнуть в контейнере, как в голове у атлета раздался вполне ощутимый щелчок.
И он осознал, что произошло.
Он потратил деньги и время, чтобы избавиться от венца безбрачия, который еще неизвестно, был ли, а на главные свои вопросы о Майке, Данке и камнях ответа не получил! Более того, занятый идиотской возней с горохом и тряпкой, он впал в нелепую эйфорию и как-то перестал беспокоиться о пропажах!
Ведьма оказалась профессионалкой высокого класса…
Глава седьмая, библейская
Целый день Сережа не вылезал из тренажерного зала, супернагрузками выбивая из себя магические наваждение.
При одном воспоминании о том, как он ночью пересекал пустынные перекрестки, раскидывая идиотский горох, атлет краснел до ушей. А выбрасывание половой тряпки в глухую полночь? А блуждание со свечой? Позор, позор всей мускулистой половине рода человеческого! Позор несмываемый!
А самое ужасное — эта ведьма могла-таки снять с него пресловутый венец безбрачия… Значит, он автоматически становился легкой добычей для всякой дуры со стройными ногами, которую занесет к нему в зал скинуть два сантиметра с талии.
А дуры на Сережу клевали только так — стоило им увидеть широченные плечи и точеный профиль, как они, не задумываясь, начинали вокруг сексапильного тренера брачные танцы. Умная женщина, наоборот, сперва задала бы себе вопрос: а нужны ли человеку, имеющему такие бицепсы, еще и мозги? Дуры же перли напролом — да и с какой стати дуре в голову должна прийти мысль о мозгах?
Каменно-уголовная история с мистическим уклоном как бы застыла на мертвой точке. Поскольку Сережа более суток не звонил госпоже Лилиане, поставив на ней в панике жирный крест… Крест! Вот оно!
Сережа хлопнул себя по лбу. И хорошо еще, что в руке не случилось одного из тех шести десятикилограммовых блинов, которые он собрался навешивать на кривой гриф для прокачки своего знаменитого бицепса.
Был, был в городе человек, которому сам Бог велел заниматься мистикой и изгонять нечистую силу! С этим человеком Сережа сидел в школе за одной партой, поступил в один технический вуз, был распределен в один НИИ, и покинули они его тоже одновременно, поняв, что если им полгода не платили зарплаты, то и впредь не собираются. Сережа решил сделать из хобби профессию и нанялся тренером в тренажерный зал, а одноклассник Саша, оголодав, как выяснилось, до полного просветления, поступил в духовную семинарию. И по прошествии четырех, чтоб не соврать, лет сделался отцом Амвросием.