И понеслась на каблуках большими скачками с удивительной скоростью, расталкивая прохожих и прокладывая дорогу Сереже. Тот, не размышляя, кинулся следом, неся перед собой бабку за шиворот, словно нашкодившего кота.
— Го-ро-до-вой!!! — уж вовсе неожиданно заверещала вампирша. Видимо, решила, что проще дозваться городового, чем милицию. И тем выдала свой более чем почтенный возраст.
Лилиана, услышав этот вопль предельного отчаяния, резко свернула в подворотню — видать, исхоженную, потому что понеслась она проходными дворами со знанием дела. Сережа бежал следом, но рука, не выдерживая непривычной нагрузки, стала понемногу ослабевать и выпрямляться, так что в конце концов бабкины ноги почти касались земли.
Запыхавшись, Лилиана остановилась и обернулась.
— Перекинь ЭТО через плечо, — посоветовала она. — Ты подумал, где мы ЭТО запрем до завтра?
Сережа удивился — оказывается, на бегу он еще должен был и думать.
— У меня — не хотелось бы, — осторожно сказал он.
— Разумеется, — сразу согласилась Лилиана. — Она рано или поздно разговорит тебя. И это плохо кончится. Нужно засунуть ее туда, где она ни одной живой души до утра не увидит даже по телевизору.
— Отольются кошке мышкины слезки, — скорбно предрекла вампирша.
— Можно в тренажерном зале, — сообразил Сережа. — В тренерской диванчик есть. Возьмем ей батон хлеба, пакет кефира — хватит?
— Вот, вот… — забормотала вампирша. — Хлеба, кефира… А если мне белый хлеб при моем диабете противопоказан?
— Не отвечай! — рявкнула Лилиана. — Диабет у нее?! Антиквариат у нее! Я уже давно про эту нечисть слыхала. Как по троллейбусам шастать — так ее и диабет отпускает! А как прихватили за делом — так сразу и диабет объявился!
— Если она — по троллейбусам, а дедок — по трамваям, то теоретически должен быть вампир, который работает в автобусах, — заметил Сережа. — Но я все-таки не понимаю…
— Потом поймешь! — оборвала Лилиана. — Для нас главное — чтобы ЭТО как следует проголодалось. И тогда ОНО станет страшным оружием!
Дальнейшие Сережины действия стали бы позором для всего городского культуризма, если бы кто-то застукал его в душевой.
— Но я все-таки не понимаю…
— Потом поймешь! — оборвала Лилиана. — Для нас главное — чтобы ЭТО как следует проголодалось. И тогда ОНО станет страшным оружием!
Дальнейшие Сережины действия стали бы позором для всего городского культуризма, если бы кто-то застукал его в душевой. Атлет с такой силищей отвернул краны, что их заколодило, и убедился, что менее богатырская рука потопа не прервет. Вода хлестала на бетонный пол, просачивалась в щели, скапливалась в углублениях — и вскоре широкой волной, несущей пустые мыльницы и чей-то позабытый носок, хлынула в зал.
Акция удалась.
Качки, обнаружив, что шлепают по лужам, кинулись не кран закручивать, а тренера искать. И нашли его во дворе, у входа в зал, созерцающего облака.
Уже не первый раз приключалась в душевой авария. Сережа, демонстрируя нешуточное актерское мастерство, провел дознание — кто последний мылся и давно ли это произошло. Вода между тем поступала в зал неторопливо, но непрерывно.
Даже самые отъявленные фанатики, поочередно не сумев ликвидировать повреждение, поняли, что тренировка срывается.
Выставив последнего безумца, норовившего прокачать до упора спину даже не стоя в воде, а сидя в воде перед блочным тренажером, Сережа впустил Лилиану и вампиршу, сам же разулся, сходил в душевую и с некоторым усилием прекратил потоп.
Вода просочилась и в тренерскую. Лилиана, стоя на сухом островке, брезгливо приподнимала черную шелковую юбку.
И тут Сережа отыгрался за все ее штучки разом.
— В туалете ведро и тряпка, — сказал он. — Давай наводи порядок, а я ЭТО благоустрою.
Лилиана уставилась на него с негодованием — он предлагал взять тряпку в эти пальчики, усаженные перстнями, и, чего доброго, предложит подоткнуть великолепную юбку!
Но Сережа оказался еще зловреднее, чем она предположила.
— В тренерской за дверью халат висит, — сообщил он. — Такой серый, в масляной краске вымазан. Переоденься, а то изгваздаешься.
Огненный взор, который обычного мужчину испепелил бы, как эпицентр ядерного взрыва, не пробился сквозь мощные пласты мускулов.
— А ты с ЭТИМ поосторожнее, — как бы смирившись с необходимостью браться за тряпке, предупредила ведьма. — Смотри, высосет тебя и смоется! Я ЭТО во второй раз отлавливать не буду.
— Она высасывает только во время разговора? — спросил Сережа, вдруг забеспокоившись. Кто его знает, что устроит гнусная бабка в тренерской, пока Лилиана будет мыть полы в зале!
— Главным образом, — загадочно отвечала ведьма. — Даже если умеешь ставить блоки, и то опасно. А с другой стороны, ЭТО — всего лишь солнечный вампир. Вот против лунного я бы не вышла…
— Ничего себе солнечный! — развеселился Сережа. Меньше всего бабке подходил этот эпитет. Весь ее затхлый и заплесневелый вид свидетельствовал, что солнца-то она старательно избегала.
— Это термин. «Солнечный» — это энергетический бандит, а «лунный» — энергетический вымогатель, — объяснила разницу Лилиана. — Вон она ходит на охоту, выслеживает добычу, нападает, высасывает и смывается. А лунный вампир вымогает энергию у своих близких, ноет, канючит, время отнимает… Ты на ее ладони посмотри!