— Пир, — ответил плесковец. — Старши?на в доме пирует, челядь — во дворе. Собачки там же вертятся, у костров. Уйдем без помех.
Воины выскользнули наружу. Квельдульв потянулся забрать копье у убитого Дутым сторожа.
— Не трожь, — прошипел Лунд.
Прислоненный к стене мертвец с копьем в руке в потемках выглядел вполне живым.
Во дворе горели костры. Вокруг суетилась челядь. Из большого дома слышались пьяные вопли, женский визг… Пир победителей.
Владимир скрипнул зубами…
— Пойдем, княже, — поторопил его Дутый.
Владимир скрипнул зубами…
— Пойдем, княже, — поторопил его Дутый. — Заметят — худо будет.
— Уходим, — Владимир махнул рукой, пропуская хирдманнов вперед, сам — замыкающим. Перед тем как перемахнуть через забор, в последний раз оглянулся… Обидно было — до слез. Что люди скажут? Скажут: растерял сын Святослава свою удачу. Княжий стол потерял. Теперь вот и воинскую славу растратил. Скажут: побили Владимира курлы. Не храбрые свеи, не могучие нурманы… Курлы!
Ночь была безлунной и тихой. Они бежали через поле к лесу. Князь — последним. В горле пересохло, но пить было нечего. Фляга с разбавленным вином, серебряная фляга, взятая во франкском набеге два года назад, красивая и удобная вещица, тоже досталась курлам.
Злость и обида вспыхнули с новой силой. Утраченная фляга стала последней каплей…
— Стой! — скомандовал Владимир.
Его хирдманны послушно остановились. Замерли, напрягая слух, пытаясь понять, какую опасность уловил в темноте князь.
— Я должен вернуться! — решительно произнес Владимир. — Негоже нам, воинам, бежать, словно мы — крысы. Да еще — от каких-то курлов! Я возвращаюсь! Кто — со мной?
В ответ — молчание.
Нарушил его Лунд.
— Вернуться надо, — рассудительно пробасил он. — Ясное дело — мы вернемся. Возьмешь княже, всех наших, что с Сигурдом остались. А может, еще кто обернуться успел. Да и Дагмаровы хирдманны тоже пойдут. Мы этих курлов…
Упоминание Дагмара рассердило Владимира. Еще не хватало, чтобы Дагмар мстил за позор Владимира. Тогда всем станет ясно: нет больше удачи у сына Святослава. И кто тогда за Владимиром пойдет?
— Я возвращаюсь прямо сейчас! — процедил князь. — Не нужен мне Дагмар. Никто не нужен! Я в свою удачу верю! А кто в нее не верит — пускай бежит к Дагмару Не хочу до конца жизни слушать, как надо мной насмехаются: мол, курлы его портками закидали! А ежели среди вас нет более хоробров, так я один пойду! Дутый, дай мне свой меч!
Плесковец, после недолгого колебания, расстегнул и протянул Владимиру пояс.
— Только я с тобой пойду, княже, — сказал он. — У меня кроме меча еще топорик есть. А еще я видел, куда они нашу зброю сложили, ту, что не увезли.
— Я тоже пойду! — воскликнул Хривла. — Я этих курлов голыми руками рвать буду. Никто не посмеет насмехаться над Хривлой!
— Все пойдем, — заключил Лунд. — Прав ты, ярл: не будет у нас славы, если сейчас за подмогой побежим.
Возвращались тем же путем, что и уходили. И — так же незаметно.
Только на этот раз никто не возразил, когда Квельдульв забрал копье убитого сторожа.
— Вот в этот дом и унесли нашу сброю, — прошептал Дутый, показав на пристройку рядом с большим домом.
Воины бесшумными тенями проскользнули по краю высвеченного кострами двора, обогнули дом, в котором кипело веселье. У приоткрытых дверей в пристройку выбивалась полоска света. Владимир остановился, прислушался… Поднял руку, показав три пальца. Дутый и Квельдульв выдвинулись вперед, встали за спиной князя. Тот потянулся к двери… И тут она сама распахнулась.
Князь успел отпрыгнуть, оказавшись в тени. Дутый — тоже.
Дутый — тоже. А вот Квельдульв замешкался, и холоп с огромным пустым горшком в руках вышагнул прямо на отрока.
Ни закричать, ни даже по-настоящему удивиться холоп не успел. Квельдульв коротко ткнул холопа копьем в горло, Дутый тут же подхватил падающего, булькающего кровью холопа. Владимир же поймал горшок и аккуратно поставил его на землю.
Убитого отволокли в тень. Князь поднял горшок и, закрывшись им так, чтобы не было видно ни его лица, ни меча в правой руке, уверенно шагнул внутрь пристройки.
Внутри угощались двое курлов, порядком набравшихся пива и отяжелевших от еды. Это были вои, а не смерды, поэтому даже сейчас их оружие лежало поблизости, однако горшок сыграл свою роль — курлы не усомнились, что это вернулся холоп с пивом.
— Лови! — крикнул Владимир, бросая горшок тому, кто сидел подальше, и втыкая меч в грудь того курла, который расположился ближе к дверям. Клинок прошел между ребер прямо в сердце. Курл умер мгновенно.
А его приятель даже не заметил, что остался в одиночестве.
— Дурень! — заорал он. — Что ты принес? Он же пустой? Где пиво? Тебе сказано: пива налей!
Владимир знал по-курляндски всего несколько слов, однако смысл сказанного угадал.
— Пива нет, — ответил он, одним прыжком оказавшись над курлом и упирая ему в шею красный от крови клинок. — Могу крови налить. Хочешь?
Курл скосил глаза на меч. Он раздумывал: заорать или нет?
— Не кричи, не надо, — ласково произнес Владимир. — Будь хорошим — и я тебя не убью, — сказал он по-свейски. — Слово ярла.
В пристройку проскользнули остальные. Их появление явно не прибавило бодрости курлу.