Киевляне ехали по дороге, северяне — прямо по полю и как раз спускались с холма. Если считать по течению реки, то они были немного впереди. Однако скакать по вспаханному полю трудней, чем по подсохшему уже тракту.
Шестнадцать киевлян при виде чужих остановились в нерешительности. Дело было даже не в том, что Владимировых ратников было больше… Киевляне несли весть, а ведь даже юному отроку известно: доставить весть важнее, чем побить десяток-другой врагов. И уж вестника точно никто не упрекнет в трусости, если он побежит от врага.
Но вот куда бежать? Вперед? Так у врага выигрыш в расстоянии.
Могут перехватить. Назад? Тоже нехорошо. Что позади — неизвестно. Зато точно известно, что Киев — в другой стороне. Может — вплавь через Днепр?
Владимирцы не раздумывали ни мгновения. Перед ними — враг. Надо его перехватить: пленить или уничтожить. Двадцать пять всадников бросили коней в галоп.
Сваргун принял решение:
— Уходи! — приказал он Славке. — Мы их придержим — тебя не достанут!
Верно сказал. У Славки и верховой, и заводной кони — лучшие в их ватажке. А у врагов заводных и вовсе нет.
Сказал Сваргун — не дожидаясь ответа, развернул коня на скачущих северян. Его люди последовали за ним. Антиф и Лохав вопросительно поглядели на Славку. Им-то как? С ним или со Сваргуном?
Славка махнул рукой: со мной. И все трое поскакали вслед за Сваргуном. Собственно, дорога у них была одна. Просто в какой-то момент Сваргун возьмет в сторону — и свяжет противника боем. А Славка со своими — проскочат.
Так задумал Сваргун. Однако у Славки возникла другая идея. Он, в отличие от остальных, уже успел помериться силой с воями Владимира. Считал, что шестнадцать против двадцати пяти — не такой уж плохой расклад. Если правильно подойти к делу. И Славка чуть-чуть придержал коня, отпуская Сваргуна с двенадцатью воями вперед.
— Наддай! — поравнявшись со Славкой, крикнул Лохав. — Не успеем!
— В Ирий — всегда успеем! — крикнул Славка и пустил коня коротким галопом.
Лохав и Антиф, решив, что он знает, что делает, тоже придержали.
Владимирцы и вои Сваргуна сблизились на перестрел. Защелкали тетивы. Киевляне стреляли лучше. У Сваргуна сбили только одного. Зато трое северян полетели в молодые всходы. Один, впрочем, сразу вскочил. Стрела досталась его лошади.
Стреляя, и те у другие невольно сбросили скорость. Десяток Сваргуна выскочил на пашню, перехватывая владимирцев. Если бы Славка все это время мчался во весь опор, у него был бы хороший шанс проскочить. Впрочем, нет. Отряд северян разделился. Примерно полдесятка устремились прямо к дороге. Наперерез Славке и его спутникам. Остальные владимирцы — на воев Сваргуна.
Вот теперь расклад был именно таким, какой нужен был Славке. Пятеро — против троих.
И он дал волю своему коню.
Разбойник, которого сдерживала только воля хозяина, рванулся вперед. Заводной тоже прибавил, стараясь не отстать. У него получилось, а вот у Антифа с Лохавом — нет. Славка сразу опередил их шагов на тридцать. Ничего, догонят, когда он начнет стрелять.
Глупые северяне скакали кучно. Думали, видно, что успеют разойтись, когда Славка возьмется за лук. Просто они не знали, как быстро он умеет выхватывать его из налуча. И как быстро он умеет стрелять.
Первые три стрелы Славка бросил с двухсот шагов. Вторые три — уже со ста пятидесяти. Седьмую — со ста. Почти в упор. И нырнул под брюхо коня, когда двое оставшихся в седлах (трех Славка завалил) метнули в него стрелы, считай, в упор.
Им бы в жеребца целить — толку было бы больше. Славка вынырнул из-под конского брюха (миг, не больше!) и хлестнул саблей усатого северянина.
«Варяг», — успел подумать он с сожалением, когда его противник повис на стремени.
Второго владимирца сбил Лохав. Антифу не досталось ни одного.
— Вот как! — ликующе воскликнул Славка. — Куда им — против нас!
И больше не раздумывая, кинулся туда, где уже сшиблись в рукопашной вои Сваргуна и неполных два десятка владимирцев.
— Куда им — против нас!
И больше не раздумывая, кинулся туда, где уже сшиблись в рукопашной вои Сваргуна и неполных два десятка владимирцев.
В конной рубке северяне южанам не уступали. Пока Славка со своими подоспел, из тринадцати киевлян осталось всего девять.
Конная рубка — это тоже каша. Но не такая, как пешая сеча.
Хорошему стрелку есть возможность бить на выбор. Особенно если на него не обращают внимания.
Северяне потеряли половину раньше, чем сообразили, что их бьют. Тут у Славки кончились стрелы, и он вынужден был взяться за саблю. И свалил еще одного. На сей раз не варяга — бородатого.
Еще один северянин, подскочив сзади, едва не снес ему голову, но Славка в последний миг откинулся назад и пропустил меч над собой. Второй удар северянина остановила стрела, угодившая ему в глаз.
Трое уцелевших владимирцев, сообразив, что дела их — кислые, развернули коней и припустили к Днепру.
Вслед им полетели стрелы. Киевляне целили в коней, но одного воя все-таки нашла шальная стрела. Еще один, спешенный, добежал до воды и укрылся в камыше, а вот третьего, оглушенного ударом оземь, взяли живым и почти невредимым.
— Хоть что-то хорошее домой привезем. — сказал Славка, когда поредевший отряд, погрузив на лошадей своих раненых и убитых, снова двинулся в путь. И похлопал по спине привязанного к лошади пленника.