«Местный князек с сыновьями, — решил Владимир. — Сейчас начнет переговоры».
— Бросай оружие, викинг! — хрипло выкрикнул тот, что постарше, на плохом свейском.
— Мечтай! — презрительно бросил Лунд.
— Бросай оружие — и мы вас не убьем. Нам нужны сильные трэли!
— Из нас трэлей не получится, — вступил в разговор Владимир. — Ты — здешний ярл?
— Не ярл. Но я здесь — господин! — с важностью заявил пожилой. — Не хочешь быть трэлем, так и быть, я отпущу тебя за выкуп. Вижу, ты человек не бедный.
— Я предлагаю тебе другое, — сказал Владимир. — Вы даете нам дорогу, и мы уходим. Никто никого не убивает. Разойдемся, пока между нами нет смертной крови.
— Уже есть, — с усмешкой заявил пожилой.
Он сделал знак — и один из курлов швырнул к ногам Владимира отрезанную голову. Это была голова одного из отроков, ушедших с Дутым.
— Видишь, викинг, мы умеем убивать вас, морских разбойников. Бросай оружие!
— Я должен посоветоваться со своими людьми, — сказал Владимир.
— Советуйся, — разрешил курл. — Но недолго. Нас много, а у меня мало муки. Я хочу, чтобы вы, викинги, натолкли мне мешок муки раньше, чем стемнеет. Вы — сильные, у вас хорошо получится орудовать пестами.
Некоторые курлы засмеялись. Видно, они тоже понимали по-свейски. Усадить викингов за женскую работу — славная шутка.
— Наших жалко, — пробормотал Хривла.
Он был дружен с Дутым.
— Не хорони друзей, пока не увидел их мертвыми, — возразил Лунд.
— Будем прорываться, — решил Владимир.
Остальные дружно кивнули. С их точки зрения, опасность представляли только курлянский князек с сыновьями да десятка три их дружинников. Остальные — просто быдло. Землепашцы. Это у скандинавов свободные бонды умели ловко обращаться с оружием. Да и то бондам-землепашцам не сравниться с опытными воинами. Жаль только, что опытных воинов у Владимира осталось всего двое, не считая его самого. Остальные — отроки, еще не вошедшие в полную силу.
— Когда я скажу: «ты неправ, курл», строимся клином и бьем, — распорядился Владимир. — Мы должны сразу убить старшего и его сыновей. Без вожака они не станут драться насмерть.
— Может, потянем время? — предложил Лунд.
— В темноте в лесу легче спрятаться.
— В своем лесу, — уточнил Владимир. — А это чужой лес. Для нас. А для них — свой. Эй, курл! — крикнул он. — Мы готовы ответить!
— Тогда почему я не вижу твоего оружия на земле? — поинтересовался курляндский князек.
— И не увидишь. Мы оставляем тебе нашу добычу и уходим. Это все, что я могу тебе предложить.
— Это и так наше, — сказал курл. — Вот если вы прибавите к этому свое оружие и доспехи, тогда я, может быть, вас и отпущу.
Нашел дураков.
— Ты неправ, курл! — укоризненно произнес Владимир…
И совершил внезапный стремительный бросок вперед.
Двое курлов кинулись ему навстречу, прикрыв своего господина. Владимир зарубил их быстрей, чем падает капля со стрехи. Но до вожака не добрался: со всех сторон на него насели оружные курлы.
Владимир снес наконечник копья, подрубил вражеское колено, отбросил ударом ноги налетевшего щитоносца, успел удивиться: почему рядом нет его дружинников? Затем крутнулся на месте, уходя от набегающего сзади курла… И вместо крепкого строя своих увидел толпу курлов, обложивших его дружинников, как собаки — медведей. Еще он увидел восседающего на изгороди курла, который раскручивал в правой руке рыбацкую сеть, готовясь метнуть ее в князя. Владимир прыгнул вправо, ударом плеча сбив неуклюжего курла, углядел в сече-свалке посеребренный шлем Хривны, на котором болтался обрывок сети, все понял. Хитрые курлы забросали его воев тем, что сушилось на заборе: сетями и дрянными тряпками.
Однако хирдманны Владимира еще сражались. Ближе всех — Хривла. Он возвышался над курлами, как медведь над охотничьими псами. В одной руке — меч, в другой — топор.
Рослый курл в одежке смерда с разбегу всадил копье в щит Владимира. Как в кабана засадил, намертво. Щит, однако, выдержал. Владимир сбросил его с руки (щит повис на копье и утянул его к земле), выхватил леворучный меч и снес курлу голову. Нырнул, уходя от летящего в лицо копья, сделал последнюю попытку достать вожака курлов, но его опять прикрыли чужими щитами — не пробиться. Стало тесно. Курлы явно вознамерились зажать князя щитами и взять живьем. Ну, это им дорого встанет! Владимир закричал грозно, таким криком, от которого враги невольно подались назад, вертанулся на месте, рубанул подставившегося курла под колено, пока тот падал, толкнулся от его щита, орлом взлетел над сечей, махнул двумя клинками (правым достал), приземлился рядом с Хривлой, просек одному из его противников панцирь и хребет, развернулся и встретил набегавших курлов веером стали. Хривла обрадованно зарычал. Боковым зрением Владимир отметил мелькнувший топор и падающего курла… И вдруг вокруг стало совсем свободно. Пространство вокруг князя и его дружинника очистилось. Курлы отступили.
— Все ко мне! — могучим голосом проревел Владимир…
И тут сверху на князя и его дружинника упала какая-то тряпка. И еще одна… Топор Хривлы запутался в полотне. Владимир бросился вперед, наступил на край дерюжки… за которую тут же дернули. Князь потерял равновесие, еле устоял… И еще одна тряпка упала ему на голову. И сразу со всех сторон навалились враги. Левую руку накрыло холстом. Князь вслепую ударил вправо. Вопль… И меч увяз в туловище врага. Владимиру не хватило пространства, чтобы его выдернуть. Тут же кто-то напрыгнул на плечи, кто-то ударил под колено пяткой копья. Падая, Владимир выпустил застрявший меч, выхватил засапожник и, придавленный к земле, полузадушенный, резал и кромсал вопящих курлов, пока страшный удар по спине не вышиб из него воздух.
И тут же кто-то сорвал с головы Владимира шлем (ремешок лопнул, раскровенив кожу) и крепко приложил князя по затылку.
Когда оглушенного, обессилевшего князя вытащили из под убитых, он был с ног до головы в чужой крови. Но — жив и цел… К немалой радости курлов, для которых живой пленник — намного предпочтительнее мертвого. Ведь мертвого можно только закопать, а за живого взять хороший выкуп. Или повеселиться, всласть помучив.